Путешествия в тропики за самоцветами

Оставалось ознакомиться с пегматитами, из которых добывали технический берилл. Следует отметить, что в тропиках обычно берилл для промышленного использования часто добывают только из верхних, разрушенных тропическим выветриванием частей пегматитовых жил. Выветривание на берилл не действует, и его крупные шестигранные кристаллы легко отбираются из рыхлой массы, в которую с поверхности превращается некогда твердый пегматит. Но на глубине нескольких метров крепкая скальная порода встречает старателя, и добыча берилла обычно прекращается, так как становится экономически невыгодной. Во многих случаях технический берилл извлекают попутно во время разработки пегматитов при добыче полевого шпата и кварца, которые используются как высококачественное керамическое сырье.

В этих случаях пегматиты, из которых добывают свежий, не измененный выветриванием полевой шпат, отрабатываются с поверхности на глубину до пяти-шести метров, а иногда и более. По-видимому, к месторождениям такого рода принадлежал пегматит, к которому мы подъехали, удалившись километров на 40 от Анцирабе.

Он был вскрыт достаточно глубоким карьером, врезанным в свежую породу на 3–4 м. В отвесных стенках виднелись срезы огромных желтоватых блоков полевого пшата и кварца. Кое-где можно было видеть торчащие из породы крупные пластины светлой слюды, разбитые глубокими трещинами. А был тут и берилл. И сейчас в стенках карьера в сплошных скоплениях кварца виднелись сколы гигантских шестигранных желтовато-зеленых кристаллов берилла до десяти сантиметров в поперечнике. О том, чтобы выбить эти вросшие в кварц гигантские «стаканы», нечего было и думать. И мы замеряли, записывали, фотографировали, рассуждая об особых условиях, в которых могли расти такие гигантские кристаллы.

Но вот внезапно мы слышим отчетливые звуки недалеких взрывов. Один, два, три. Очевидно, где-то неподалеку в действующем карьере рвут породу. Да это просто удача. Быстро погружаемся в свои «лендроверы» и отправляемся на поиски разработок. Направление, откуда был слышен звук, мы заметили, но среди холмов, покрытых высокой пожелтевшей травой и кущами деревьев, найти небольшой карьерчик оказалось нелегко. Указал нам на него шлейф белой породы, протянувшийся по серо-зеленому склону на противоположном борту долины. К карьерчику, оказывается, вела плохонькая грунтовая автодорога, по которой, видимо, вывозили полевой шпат и кварц.

Когда мы подъехали, то увидели человек семь черных крепких парней, разбиравших породу, разрушенную взрывом. Часть из них дробила с помощью стальных клиньев и кувалд крупные куски породы, другие сносили и складывали в штабель более мелкие куски, отдельно кварц и полевой шпат. Они встретили нас приветливо и охотно показали свою пегматитовую жилу. При осмотре обращали внимание отпечатки граней крупных шестигранных кристаллов, которые местами можно было видеть в стенках карьера в сплошном кварце и в его обломках, уложенных в штабель. Эти следы могли оставить только кристаллы берилла. Вместо ответа на возникший у нас вопрос о берилле старший из рабочих по имени Жозеф прошел в угол карьерчика и оттуда сделал приглашающий знак рукой. Это склад добытого берилла: несколько куч мелочи — кристаллов по пять — десять сантиметров длиной и штабель кристаллов-гигантов длиной до метра и толщиной до двадцати сантиметров.

«Берилла в жиле довольно много, — сказал Жозеф, — только прозрачные кристаллы попадаются очень редко, в тех случаях, когда встречаются мелкие карманы-занорыши».

Жозеф вынул из перекинутой через плечо матерчатой сумки что-то завернутое в тряпочку. Затем он присел, положил сверточек на плоский камень и осторожно развернул его. Перед глазами у нас оказалось два чудесных и совершенно необычных аквамарина. Заигравшие под солнцем густо-голубые шестигранные кристаллы размером с толстый цветной карандаш были как будто разделены на две половины. Одна прозрачная, чистая, отличного ювелирного качества, другая — мутная и почти непрозрачная, как будто наполненная мельчайшими частицами ила, осевшими из прозрачной части. Как образуются такие уникальные кристаллы, мы пока можем только гадать. Похожие образцы есть в Минералогическом музее им. А. Е. Ферсмана в Москве, и известно, что эффект непрозрачности в них создается огромным количеством мельчайших включений газовых пузырьков. Но ученым геохимикам и кристаллографам еще предстоит выяснить, почему эти пузырьки переполняют только одну половину кристалла и практически отсутствуют в другой.

Мы долго любовались сокровищами Жозефа, выдвигая одну за другой различные гипотезы образования зональных кристаллов аквамарина. Справедливости ради следует отметить, что эти гипотезы тут же подвергались серьезной критике и их приходилось оставлять. Дискуссия продолжалась и в машине. Так уж заведено среди геологов, что истина рождается только в споре, и иногда ее приходится ждать очень долго.