Путешествия в тропики за самоцветами

После одного из очередных подъемов, на извилистом спуске мы увидели полузасыпанное отверстие, отчетливо выступавшее на темно-зеленоватом фоне пород, слагавших склон крутого холма. «Джебел Забара», — сказал Абдель Азиз (джебел — по-арабски гора), возвестив, что мы подъезжаем к одному из самых известных в литературе месторождений изумрудов Восточной пустыни. Их цепочка тянется здесь в юго-восточном направлении почти на 35 км, включая в центральной части хребтик Джебел Сикаит и вади Ум Дабаа на юго-востоке этой полосы. Вот они долгожданные «копи царицы Клеопатры». Так о них говорит легенда. В действительности же месторождение Джебел Забара, на котором мы сейчас находимся, — это давно заброшенный примитивный рудник, расположенный глубоко в пустыне с запорошенными пылью отвалами, полуобвалившимися штольнями и полным ощущением всеобщего запустения. Чувствуется, что здесь жили и работали люди, но очень давно. Ушли, исчезли, оставив после себя только развалины жилищ, да полуобвалившиеся штольни. А сейчас на сотню километров разве что одинокого бедуина можно встретить.

Мы вылезаем из машины и дружно начинаем осмотр месторождения. На склоне холма видна серия кварцевых жил, пересекающих зеленовато-черные сланцы, они оказываются совершенно пустыми. В них просто ничего нет. Но вскоре на границе кварцевых жил со сланцами, в темной массе мелких чешуек темной слюды нам удается найти мелкие травяно-зеленые зернышки изумруда. Вмиг вся наша небольшая группа превращается в старателей. Мы вооружаемся геологическими молотками и зубилами и некоторое время пустынное эхо разносит дробный стук наших немудреных инструментов по окрестным долинам, слышавшим когда-то перестук кувалд римских рабов и невольников арабских халифов. Но не так-то легко выколотить сколько-нибудь приличный образец с ярко-зелеными искорками изумруда из плотной, но все-таки рассеченной невидимыми тонкими трещинками породы. Зеленые кристаллики так и норовят рассыпаться в мелкую крошку, и вся осторожность, с которой мы действуем молотками и зубилами, часто оказывается бесполезной.

Другим источником мелких зерен изумруда оказалась сланцевая крошка, в изобилии рассыпанная около штолен. Покопавшись в ней некоторое время, можно было найти зеленое зернышко изумруда, пускай непрозрачное или в лучшем случае полупрозрачное. Но о чем еще можно было мечтать, остановившись на пару часов на руднике, заброшенном многие сотни лет назад?

Разобрав свою мизерную добычу по мешочкам и снабдив ее соответствующими этикетками, мы отправляемся смотреть штольни, выходы которых темными жерлами чернеют в нижней части склонов. Однако, поразмыслив и посовещавшись, решаем, что лезть в полуобвалившуюся штольню было бы неразумно как из-за опасности внезапного обвала, который может случиться в любую минуту, так и из-за того, что подобные выемки являются любимыми местами обитания тарейши — весьма опасной пустынной египетской гадюки. А кроме того, вряд ли что-либо можно было бы увидеть на стенках примитивно прорубленного в скале тоннеля-штольни, сотни лет подвергавшихся действию ветров, несущих пустынную пыль.

Сейчас мы можем только гадать о масштабах разработки месторождений, хотя для более или менее точного суждения все же имеются и следы былых поселений в районе рудников, и литературные свидетельства немногих ученых, занимавшихся этими вопросами. Имеются данные, что отдельные штольни достигали 240 м в длину, а в одной из подземных камер, по-видимому содержавшей крупные гнезда изумрудов, могло работать до 300 рабов. Естественно, что для поддержания горных работ такого масштаба в пустыне должны были быть созданы достаточно крупные поселения. Такие поселки с домами для горняков, храмами и т. д. были построены в районах Забара и Сикаит. До сих пор на склонах каменистых холмов виднеются остатки этих сооружений. Можно себе представить тяжелые условия жизни горняков, для которых вода могла привозиться лишь из ближайших колодцев, до которых было полдня пути на верблюдах.

Пустынный зной, жажда и непосильный труд в непроветриваемом душном подземелье — вот цена зеленых самоцветов, добывавшихся среди жарких холмов в центре Восточной пустыни. Где сейчас эти камни, разнесенные по миру волнами бесчисленных нашествий, периодически захлестывавших низовья Нила, да и весь арабский Восток? Об этом мы, к сожалению, почти ничего не знаем. Слово здесь за археологами, которым совместно с геммологами еще предстоит определить происхождение многих изумрудов, пришедших в современность из Древней Греции, Рима или Древнего Востока. И тогда мы, может быть, узнаем, что римский император Нерон, по преданию любовавшийся пожаром Рима сквозь крупный кристалл изумруда, держал в руках камень, добытый в изумрудных копях Восточной пустыни Египта.

Изумруды колумбийских джунглей

Маршрут поездки в изумрудоносный район Колумбии