Путешествия во времени. История

Мы склонны принимать собственные наши слова слишком всерьез, что происходит (парадоксально), когда мы их не осознаем. Язык предлагает удручающе скромный выбор слов для выражения того, что нам необходимо выразить. Рассмотрим такое предложение: «Одолжи мне эту книгу на [?] время». Судя по всему, пропущено здесь слово «короткое», не так ли? Тогда получается, что время похоже на линию или на расстояние — то есть на измеримое пространство. Кто первым сказал, что время «проходит» или «течет»? Мы редко осознаем, какое влияние оказывает язык на наш выбор метафор и какое влияние оказывают метафоры на наше ощущение реальности. Обычно мы вообще не задумываемся о словах. А когда задумываемся, то нередко удивляемся тому, что на самом деле говорим. «Я в ужасе от мысли о времени, которое проходит (или что там подразумевается под этой фразой), вне зависимости от того, „делаю“ я что-нибудь или нет», — писал Филип Ларкин своей возлюбленной Монике Джоунс. Эти слова ведут нас в определенном направлении.

В английском, да и в большинстве европейских языков, будущее находится впереди. Перед нами. Это то, что предстоит. Прошлое — позади, и когда мы что-то не успеваем, то говорим, что отстаем. Тем не менее такая ориентация (вперед-назад) не очевидная и не универсальная. Даже в английском мы, кажется, не можем договориться между собой, что означает перенести встречу на день назад. Некоторые уверены, что назад в данном контексте означает на более раннюю дату. Другие столь же уверены, что имеется в виду перенос на более позднюю дату. Во вторник среда для нас впереди, хотя вторник наступает перед средой. В других культурах геометрия может быть иной. Люди, говорящие на языке аймара, которым пользуются в Андах, указывают вперед (то есть туда, куда смотрят), когда говорят о прошлом, и за спину, когда говорят о будущем. Есть и другие языки, на которых вчера — это на день вперед, а завтра — на день назад. Психолог-когнитивист Лера Бородицки, изучающая пространственно-временные метафоры и концептуальные схемы, отмечает, что некоторые сообщества австралийских аборигенов ориентируют себя скорее по сторонам света (север, юг, восток, запад), чем по относительным направлениям (влево, вправо), и считают, что время бежит с востока на запад. (В сравнении с культурами, более привычными к жизни в городах и домах, у них сильно развито чувство направления.) Китайцы часто используют для времени вертикальные метафоры: (шан) означает сразу и «выше», и «раньше»; (ся) — и «ниже», и «следующий по времени». Верхний месяц — тот, что только что закончился. Нижний — тот, что подходит.

Или это мы идем? Бородицки и другие противопоставляют метафоры движения эго и хода времени. Один человек может чувствовать приближение дедлайна. Другой — приближение себя к этому самому дедлайну. Оба эти типа могут соединяться в одном человеке. Можно плыть вперед, а можно плыть по течению, и тогда река сама несет тебя.

Если время — река, то чем занимаемся мы: стоим на берегу или спешим за ней? «Говорить, что время проходит быстрее или что время течет, — значит представлять себе нечто текущее», — писал Витгенштейн[120].

Затем мы расширяем аналогию и говорим о направлении времени. Когда люди говорят о направлении времени, перед ними возникает именно аналогия с рекой. Конечно, река может изменить направление своего течения, но, когда начинаются разговоры об обратном ходе времени, появляется ощущение дурноты.

Вот она, дурнота путешественника во времени — как взгляд на лестницу Эшера[121]. Время проходит. «Часы медленно проходят». «Часы проходят быстро». Мы произносим эти слова — и прекрасно их понимаем[122].

Время не река. Что это может означать для путешествий во времени?

Человек лежит на спине на железной койке в запертой комнате и размышляет о своей неотвратимой смерти. В окно ему видны крыши и солнце, скрытое облаками. Он чувствует время: это «шестичасовое солнце». Человека зовут Ю Цун — а может, и нет. Мы понимаем, что это германский шпион. Человек владеет тайной. Тайна — это одно-единственное слово, название, «точное местоположение британского артиллерийского парка на реке Анкр». Но его обнаружили и собираются расстрелять. Оказывается, что человек склонен к философии.