Путешествия вокруг света

Впоследствии, когда Правление Российско-американской компании признало ненужной посылку судов с товарами в свои колонии, когда вместе с тем миновала и надобность в конвое, тогда Ваше Величество изволили отменить посылку фрегата, а отправить только шлюп «Предприятие» согласно первоначальному назначению, т. е. для доставления груза в Павловский порт и для крейсерства у берегов российско-американских колоний, предоставляя, впрочем, Коцебу заняться и исследованиями по ученой части: 1) по сдаче груза, если он по местным обстоятельствам, без нарушения пользы компании и с разрешения начальства тамошних колоний найдет возможным приступить к этому и купленную в Манилле шхуну «Св. Николай», в случае, если она после просмотра признается способной и надежной к мореплаванию; 2) тогда, когда придет к нему на смену отсюда другое судно, использовать себя еще на один год, если состояние шлюпа и экипажа, равно и запас провизий то позволят.

Таковая перемена цели посылки шлюпа «Предприятие» сама собою ведет к тому, что капитан-лейтенант Коцебу не будет иметь ни времени, ни случая исследовать все те предложения, какие ему приведены на вид по ученой части, не повторяя уже о том, что и самое судно по своей величине неудобно для поисков за Беринговым проливом между льдами и опасно для описи коралловых островов. И потому я полагал бы предоставить ему заняться исследованиями только во время переходов из Европы на Камчатку, а также в тот год, когда будет сменен с крейсерства; и наконец, на обратном пути в Европу, сколько предоставится к тому средств и возможности; на что осмеливаюсь испрашивать высочайшего Вашего Императорского Величества утверждения.

Начальник Морского штаба Моллер 2-й».

Вот инструкция, по которой мы должны были располагать свое плавание. Она, вероятно, оправдает меня, что в пользу гидрогеографии не сделано столько, как бы желательно было, ибо предоставлялось к тому время собственно на одних только переходах на Камчатку и обратно в Европу.

Такое внезапное изменение назначения нашей экспедиции произвело неприятное впечатление как на нас, так и на тех, кто усердно помогал нашему снаряжению.

14 июля шлюп находился еще в гавани против устья канала Петра Великого. Деятельностью находившихся под моим начальством офицеров он в самое короткое время был приведен в надлежащую готовность; не доставало только некоторой необходимой провизии, без которой мы никак не могли оставить Кронштадтский порт. В 7 часов утра гром пушек с крепости и стоявшей на рейде эскадры под флагом вице-адмирала Крона возвестил прибытие в Кронштадт государя императора. Августейший монарх удостоил прежде всего наш шлюп высочайшим своим посещением и, найдя все в лучшем порядке и устройстве, изъявил мне, равно как и всем офицерам, высочайшее свое благоволение, а команде пожаловал по рублю на человека, простился с нами в столь лестных выражения, что поистине невозможно было их не чувствовать.

18-го числа, получив провизию, мы к вечеру вытянулись из гавани на большой рейд. 25-го числа нам был сделан депутатский смотр главным командиром Кронштадтского порта вице-адмиралом Моллером 1-м. После этого не оставалось более ничего, как только при первом попутном ветре пуститься в предназначенный путь.

В 3 часа пополудни 28 июля подул от О желаемый ветер; не теряя времени, мы снялись с якоря и вступили под паруса. Не упоминая о разных переменах погоды и ветров, описание которых наводит на читателя только скуку, не принося никакой пользы, я начну тем, что 3 августа, достигнув северной оконечности Готланда, мы были встречены крепким западным ветром, который принудил нас остаться под одними зарифленными марселями. Волнение становилось час от часу все больше, и, наконец, началась настоящая буря. В это время мы имели случай испытать добрые качества нашего шлюпа, который, хотя и был перегружен, легко поднимался на валы и имел плавную и довольно спокойную качку, что составляет его особенное достоинство; прочное судно, имеющее хороший ход, доставляет капитану большую уверенность во всех его действиях и предприятиях.

На рассвете 8 августа мы встретились с эскадрой адмирала Крона ^[129], лежавшей в дрейфе под малыми парусами; мы салютовали ей девятью пушечными выстрелами, продолжая при попутном ветре плавание к западу. В полдень прошли в недальнем расстоянии о. Кристиансе, на крепости которого развевался датский флаг; я приказал салютовать семью выстрелами, нам ответили тем же.

10-го числа при восходе солнца мы увидели копенгагенские башни, а в 10 часов утра бросили якорь на рейде самого города Копенгагена, где мне нужно было принять присланный из Мюнхена для нашей экспедиции теодолит Рейхенбаха. Этот инструмент, сделанный с удивительной точностью, в продолжение нашего пути доставлял нам немалую пользу.