Путешествия вокруг света

Стремясь не упустить сезон, благоприятный для плавания в районе мыса Горн, я попросил Кильхена максимально ускорить поставку продовольствия и других необходимых припасов. Но оказалось, что на это уйдет не меньше четырех недель, и я решил использовать их для астрономических наблюдений, а также для наблюдений над маятником.

Кильхен предоставил мне для этих занятий удобный загородный дом, расположенный в маленькой живописной бухте Ботафого, куда я и перебрался уже на следующий день вместе с нашим астрономом Прейсом, препоручив надзор за судовыми работами моим офицерам.

Поскольку история Бразилии, возможно, известна не всем читателям и читательницам (надеюсь, что данной книгой заинтересуется и прекрасный пол!), я позволю себе предпослать рассказу о моем пребывании в этой стране нижеследующие заметки.

Большая империя в Южной Америке, названная Бразилией в честь красильного дерева, которое растет здесь в изобилии и по цвету напоминает раскаленный докрасна уголь (по-португальски Brasa ^[188], принадлежит к числу наиболее богатых и плодородных стран земного шара. Ее случайно открыл в 1500 г. португалец Кабрал, который был занесен ветрами к этим берегам с флотом, направляющимся в Ост-Индию.

На первых порах португальцы ничего не знали о богатствах этой страны и использовали ее в качестве места ссылки преступников. Но позднее, когда изгнанники начали выращивать сахарный тростник и были открыты золотые и алмазные копи, Бразилия приобрела огромную цену в глазах португальского правительства. Для управления страной был прислан вице-король, получивший строгое предписание закрыть ее порты для всех иностранных судов.

Указанная мера была вызвана главным образом стремлением предотвратить контрабандный вывоз бразильских алмазов и прочих драгоценных камней в другие государства и тем самым сохранить португальскую монополию в этой важной отрасли торговли.

Долгое время эта чудесная страна изнывала под властью вице-королей. Она служила для Португалии неиссякаемым золотым дном, а сама оставалась бедной и угнетенной, с редким населением, лишенным какой бы то ни было духовной культуры. Новые перспективы открылись перед Бразилией только в 1807 г., когда властолюбивые замыслы Наполеона распространились на Португалию, вынудив королевский двор искать убежища в своей американской колонии. За королем последовало примерно 12 тысяч гражданских лиц и около 14 тысяч военных. Пребывание правительства и двора в главном городе колонии — Рио-Жанейро — оказало самое благотворное влияние на Бразилию. Порты были открыты для всех европейских судов, начался подъем торговли, промышленности и просвещения.

После того как победы Наполеона окончились его ссылкой на остров Св. Елены, король Португалии в 1821 г. вернулся в свои европейские владения. Уезжая, он передал управление Бразилией своему сыну, наследному принцу Педро, женатому на одной из австрийских принцесс. Пример только что образовавшихся республик ^[189] оказал могучее влияние на умы, и отъезд короля послужил сигналом к революционным волнениям. Но наследному принцу удалось их прекратить и привлечь на свою сторону сильную партию. В 1822 г. он объявил Бразилию независимой, обещал ввести конституцию и присягнул ей на верность в качестве императора Педро I. Со дня присяги император и все патриоты носят на левой руке зеленую кокарду, на которой начертаны слова: «Indepen — dente ou morte» [40].

Вид города Сент-Себастьяна близ Рио-де-Жанейро

Рисунок художника П. Михайлова («Атлас к путешествию капитана Ф. Ф. Беллинсгаузена»)

Во время коронации был учрежден орден Южного Креста, а над крепостью взвился национальный флаг. Этот флаг зеленого цвета, с желтым четырехугольником посередине, на котором изображен земной шар, осыпанный тринадцатью звездами (по числу провинций) и листьями кофе и табака как образцами продукции страны.

Во время нашего пребывания в Бразилии форма правления там поистине была «конституционной». Достаточно сослаться на такие факты, как шумный арест трех упомянутых выше министров и самовольный разгон депутатов от всех провинций, созванных как раз для того, чтобы образовать конституционное собрание. Наконец, сам император заявил, что потребует безусловного повиновения даже в том случае, если захочет, подобно Карлу XII, прислать в палату депутатов сапог в качестве своего представителя. Возможно, однако, что он вынужден был прибегать к насильственным мерам вследствие раздоров между партиями, каждая из которых преследовала свои собственные интересы и не заботилась о всеобщем благе. Вообще же император известен благородством своего характера.