Путеводитель ботаника по ядам и вечеринкам

– Я был не столь многословен, но, боюсь, суть заключалась именно в этом. Я только закончил разговор с этим, – Максвелл снова откашлялся, его лицо под седыми бакенбардами покраснело, – с доктором Беркингом о ваших делах и, конечно, разгорячился. Меня подозвал доктор Генри, и я подошел, чтобы обсудить план экспедиции. А он вместо этого поднял меня на смех. Сказал, что я глупец, если считаю, что он позволит такому старику стать обузой для его экспедиции. – Доброе лицо профессора потемнело. – И я сказал ему, что если он не поостережется, то будет валяться где-нибудь в джунглях, давясь собственной…

– Верно, – прервала его Шафран. – Но вы были в ярости. Конечно, вы не это имели в виду!

– Нет-нет, я имел в виду именно это, Шафран! – Он серьезно посмотрел на нее. – Доктор Генри – глупец, без оглядки бросающийся во все тяжкие. Только представь, он хочет создать собственную кафедру лишь для того, чтобы удовлетворить свое эго! Этот тип готов горы свернуть, если ему что-то нужно. Да, у него есть знания в своей области, но он постоянно подавляет людей в университете. Не удивительно, что кто-то пытался от него избавиться.

– А что с доктором Беркингом? – спросила Шафран.

Максвелл покачал головой.

– Боюсь, из-за него я тоже вышел из себя. Понимаешь, Эверли, достигнув определенного возраста, человек больше не желает мириться с определенным поведением и отношениями.

Инспектор открыл дверь и объявил, что доктору Максвеллу пора уходить.

– Что? Прямо сейчас? – опешила Шафран.

– Мы предоставим ему жилье за пределами Лондона. Разумеется, никто не должен об этом узнать. – Инспектор многозначительно посмотрел на нее, – иначе отравитель может что-нибудь предпринять против профессора.

Шафран помогла Максвеллу подняться, поцеловала его в заросшую щеку и со слезами попрощалась, испытывая невероятное облегчение от того, что он больше не заключенный, и с грустью посмотрела ему вслед.

Теперь, когда доктор Максвелл был в безопасности, с плеч Шафран свалился огромный груз. Похоже, она и сама больше не находилась под подозрением. Но удовлетворения она не ощущала. В разложенной перед ней головоломке не хватало половины фрагментов. Она не сомневалась, что сумеет разгадать эту тайну, сколько бы ей ни твердили, что это не ее дело. Вот и инспектор уже принял ее показания и освободил Максвелла. Значит, он готов внять и остальным ее доводам – главное, чтобы ей удалось их найти.

Все выходные она провела, анализируя улики в компании все менее заинтересованной Элизабет, и к понедельнику у Шафран созрел план. Она собиралась сократить список подозреваемых. Теперь их было четверо: доктор Генри, Ричард Блейк, Эрис Эрмин и доктор Беркинг. Добавляя Беркинга в список, она убедила себя в том, что делает это исключительно по одной причине: он присутствовал во время раздачи шампанского и с подозрительной настойчивостью набивался в экспедицию. А не потому, что ей было приятно причислить его к потенциальным убийцам. Она старалась оставаться максимально объективной, как сделал бы на ее месте любой порядочный ученый.

Доктор Генри казался наиболее вероятным претендентом на роль преступника, пытавшегося убить свою жену, поэтому она начала с него. Гарри Снайдер обеспокоенным голосом сообщил ей по телефону, что в кабинете доктора Генри нет. Шафран решила, что мистеру Снайдеру не помешает немного отвлечься от дел, которые доставляли ему столько беспокойства.

Она аккуратно нанесла помаду и поправила перед зеркалом в туалете свое бледно-зеленое платье. Решительно кивнув своему отражению, она напомнила себе, что Гарри Снайдеру далеко до доктора Беркинга. Не все мужчины – чудовища.

Эта мысль напомнила ей о предупреждении Максвелла насчет Александра. Представить, что у Александра отвратительный характер, было трудно. Но Максвелл всегда ее защищал, и, возможно, эта история с отравлением лишь укрепила его стремление ее оберегать, особенно в связи с его вынужденным отсутствием.

Заставив себя на время позабыть о своих теориях, Шафран поднялась по ступеням исторического здания и стала искать кабинет доктора Генри. Это был угловой офис на верхнем этаже, люкс с приемной для помощника. Мистер Снайдер выглядел взволнованным. Он поспешно оторвался от замызганного стола, вышел ей навстречу и быстро заморгал, откинув назад свои черные волосы.

– Здравствуйте, мистер Снайдер, – с улыбкой приветствовала она его. – У вас найдется минутка?

Постояв в нерешительности, он посторонился и пропустил ее в приемную.

– Какая красивая комната! – с восхищением произнесла Шафран, и ей даже не пришлось притворяться. Комната была украшена пышным персидским ковром в бордовых и алых тонах и массивным столом, на котором были расставлены красочные диковинки, выглядевшие так, словно доктор Генри привез их из путешествий. За большими окнами виднелось жемчужно-серое небо. Обстановка больше походила на кабинет в огромном загородном доме, и это была лишь внешняя часть офиса.

Снайдер улыбнулся: