Дежурный по части взяв со стола журнал, в котором сделал какую-то отметку и повел Эра по длинному проходу. По обеим сторонам прохода стояли двухъярусные кровати со спящими в них людьми. Таблички на дверях в небольшом коридорчике, отрезанном от общего помещения хлипкой на вид стеной, гласили: "КХО", "ЗКВР" и "Командир". Три последующие двери не были обозначены, но их предназначение совершенно не интересовало Эра, равно как и "КХО", "ЗКВР" и "Командир", эти аббревиатуры ему ни о чем не говорили.
Лейтенант постучал в дверь с табличкой "Командир", тишина, он постучал еще раз, но уже громче и настойчивее. В запертой комнате, что-то зашумело, звонко лязгнув стеклом разбилось, мгновение спустя послышался отборнейший мат. Щелкнул замок и спертый воздух, смешанный с запахом перегара, алкоголя и табака, теплой волной окутал посетителей, заставив их невольно отвернуться. Взору Эра предстал, небритый, одинаковый во все стороны человек в помятом черном мундире, левый погон отсутствовал и вместо него с плеча свисали белые нитки. Сонные, маленькие глаза на опухшем багровом лице, смотрели пристально и немного трезво.
- Что надо? - еле ворочая языком, спросил Командир.
- Товарищ командир, в расположение части был доставлен дезертировавший три дня назад Падший! - отрапортовал лейтенант. - Его привел дежурный по КПП, говорит, что сам пришел! Что с ним делать?
- Положи этого папуаса спать, утром разбираться будем и принеси мне в каюту воды! - дверь медленно закрылась.
Дежурный вывел беглеца в спальное помещение и задумчиво уставился на кровати.
- Где твое место?
- Не знаю!
- Женя! - лейтенант позвал, сидящего недалеко от двери солдата - Где его койка?
- Вон там!
- Эта?
- Да!
- Ложись спать! Завтра у тебя тяжелый день! - и задрав рукав кителя, посмотрел на часы - Нет, уже сегодня! Женя, командиру воды принеси!
- Сейчас, товарищ лейтенант! - недовольно протянул дневальный.
Дежурный ушел, Эр не спеша разделся, уложив вещи на стоящую рядом с указанной кроватью, табуретку и улегся. Частый, мелкий озноб бил все его тело, заставляя стучать зубы, только сейчас он понял, насколько замерз и устал. Среди всеобщего сопения, прерываемого немногословными всхрапываниями, уже балансируя на тонкой грани сна, Эр услышал рядом тихие шаги. Силясь открыть склеивающиеся глаза, он услышал злобный шепот:
- Вешайся!
Не успев понять смысла сказанного Эр провалился в черную пучину сна без сновидений.
* * *