Читаем Путеводитель для ангела (СИ) полностью


Гул вертолетов нарушил тишину раннего утра, серый свет начал брезжить в бойницах. На каменном полу, усеянного обломками камня шевельнулся человек. Медленно подтянув под себя ноги и упершись руками в пол, он сел. Потряс головой, подняв облако пыли, и тут же принялся ощупывать руками лицо, покрытое коркой запекшейся крови смешанной с грязью. Левая часть лица была ободрана до самой кости, пустая глазница левого глаза сочилась мутной жидкостью - это были самые обыкновенные слезы. Зацепив пальцами, висящие лохмотья плоти, Женя поморщился от боли, затем уцелевшим глазом, осмотрелся по сторонам. Тот кого он искал, был рядом. Он начал трясти Падшего, пытаясь привести его в чувство.



- Эр, мы дожили до рассвета! Слышишь, это вертолеты, подмога пришла, нас спасут!



Эр шевельнулся и закашлялся, выплевывая набившуюся в легкие пыль. Открыл глаза, в голове стоял шум, он ничего не слышал. Все еще не понимая, что происходит, Падший уставился на обезображенное лицо товарища, который что-то говорил ему. Щелкнул внутренний тумблер и звук вернулся.



- Эр, ты меня слышишь? Что с тобой?



Падший утвердительно кивнул головой и попытался ответить, но лишь бессвязный хрип шел из его горла. Раздались человеческие голоса.



- Я сейчас! - свистяще, нарушая все законы артикуляции, произнес Женя.



Он поднялся на ноги и придерживаясь за стену, пошел на источник звука. Короткая автоматная очередь отбросила его назад. Женина голова оказалась рядом с головой Падшего и в уцелевшем зрачке, навечно запечатлелось удивление. Эр еще сильнее сжал и без того зажатый мертвой хваткой десантный нож. В поле его зрения появился офицер, осторожно передвигающийся вдоль стены. Военный заметил неподвижно лежащего Эра, присел перед ним на корточки и пальцами разодрал тому веки, открывая закрытые глаза. Расширенные зрачки, среагировав на свет, сузились.



- О, блин! - мелькнула мысль, уловив движение.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Горечь таежных ягод
Горечь таежных ягод

Подполковнику Петрову Владимиру Николаевичу сорок четыре года. Двадцать восемь из них он кровно связан с армией, со службой в войсках противовоздушной обороны. Он сам был летчиком, связистом, политработником и наконец стал преподавателем военной академии, где служит и по сей день.Шесть повестей, составляющих его новую книгу, рассказывают о сегодняшней жизни Советской Армии. Несомненно, они сыграют немалую роль в воспитании нашей молодежи, привлекут доброе внимание к непростой армейской службе.Владимир Петров пишет в основном о тех, кто несет службу у экранов локаторов, в кабинах военных самолетов, на ракетных установках, о людях, главное в жизни которых — боевая готовность к защите наших рубежей.В этих повестях служба солдата в Советской Армии показана как некий университет формирования ЛИЧНОСТИ из ОБЫКНОВЕННЫХ парней.Владимир Петров не новичок в литературе. За пятнадцать лет им издано двенадцать книг.Одна из его повестей — «Точка, с которой виден мир» — была отмечена премией на конкурсе журнала «Советский воин», проводившемся в честь пятидесятилетия Советских Вооруженных Сил; другая повесть — «Хорошие люди — ракетчики» — удостоена премии на Всероссийском конкурсе на лучшее произведение для детей и юношества; и, наконец, третьей повести — «Планшет и палитра» — присуждена премия на Всесоюзном конкурсе имени Александра Фадеева.

Владимир Николаевич Петров

Проза / Роман, повесть / Повесть
Идолы прячутся в джунглях
Идолы прячутся в джунглях

«"Тщательное изучение древней истории человечества позволяет в полной мере почувствовать дыхание вечности, дыхание давно ушедших от нас миров" — так начинает свою книгу В. И. Гуляев. Такие книги дают читателю не только информацию о тех или иных исторических и доисторических реалиях, но и учат его думать, наставляют его в высоком искусстве истолкования и обобщения фактов труднопознаваемой действительности давно минувших эпох.Перед автором стояла нелегкая задача: написать книгу, которая заставила бы читателя "почувствовать дыхание вечности", дать ему ясное представление не только о характере загадочной ольмекской культуры, но и о романтике истинных поисков. Такая задача трудна прежде всего потому, что речь идет о культуре, абсолютно неведомой широкому читательскому кругу, и о проблемах, вокруг которых ведутся горячие споры.»

Валерий Иванович Гуляев

Проза / Роман, повесть / Повесть