Читаем Путеводитель для ангела (СИ) полностью


Валера, убедившись что Волю забрали, тихо развернулся и растворился в толпе, стараясь скрыться от чьего-то слишком любопытного взгляда. Как он не крутил головой, источника раздражения определить так и не смог и теперь пытался исчезнуть из этого города как можно быстрее.



Высокий худощавый человек в балахоне палача, заходил справа.



- Это уже по мою душу! Не впервой и сейчас уйдем! - но сильный удар в челюсть свалил его на пыльный булыжник, затоптанный сотнями ног, площади.



Никто из окружающих не обратил на это внимания, подобные вещи здесь случались часто и поэтому все восприняли это, как нечто совершенно приемлемое. Усмехающаяся рожа в солнцезащитных очках нависла над Валерой:



- Кто нас посетил? Сколько лет сколько зим? Пришла поставить крест на твоей деятельности! Ты как? Кстати, Эр! Это и есть еловый желтописрак! - обратился Совесть к подошедшему.



- Вы не имеете права! - отчаянно завопил желтописрак.



- Еще как! Эр, задери на нем рубашку!



Падший рывком усадил Валеру на пятую точку и рванул рубашку. Жалобно хрустнула ткань и отлетевшие пуговицы затарахтели по камням.



- Вот видишь? - Совесть указал на белый шрам тянущийся вдоль позвоночника - Это вход и это же выход из временного его пристанища! Подержи его, что бы он не дергался!



В руках Совести возник инициативный степлер, которым он прошел по всей длине шрама, методично вбивая скобы. Капельки крови, выступающие на поврежденных участках кожи собирались в тонкие ниточки и сползали вниз красной паутинкой.



- Бросай, теперь он безвреден!



Всхлипывающий Валера грузно упал обратно на камни и сжался в позе зародыша.



- Пойдем отсюда!



* * *



Солнце закатилось за горизонт окрасив доступный кусок неба в багровый цвет. Нагретая за день черепица крыши охотно делилась своим теплом с сидящими на ней. Совесть щелчком выбросил окурок и проследил полет ярко светящегося огонька вниз.



- Дай шар! - обратился он к сидящему рядом.



Падший протянул ему хрустальный шар с медленно передвигающейся в нем пчелой. Он взял его и принялся рассматривать со всех сторон.



- Так, вот ты какая! - задумчиво произнес Совесть и уже обращаясь к Падшему, спросил - Ну и что ты с ней собираешься делать?



- Не знаю! Может, разбить шар и выпустить её?



- Тогда она навсегда останется насекомым! Ты этого хочешь?



- Я не знаю, чего я хочу вообще!



- Отдайте её мне! - послышался третий голос.



Совесть и Эр обернулись и уставились на того, кто подслушивал их беседу. Уже знакомый Падшему, Амур виновато смотрел на них.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Горечь таежных ягод
Горечь таежных ягод

Подполковнику Петрову Владимиру Николаевичу сорок четыре года. Двадцать восемь из них он кровно связан с армией, со службой в войсках противовоздушной обороны. Он сам был летчиком, связистом, политработником и наконец стал преподавателем военной академии, где служит и по сей день.Шесть повестей, составляющих его новую книгу, рассказывают о сегодняшней жизни Советской Армии. Несомненно, они сыграют немалую роль в воспитании нашей молодежи, привлекут доброе внимание к непростой армейской службе.Владимир Петров пишет в основном о тех, кто несет службу у экранов локаторов, в кабинах военных самолетов, на ракетных установках, о людях, главное в жизни которых — боевая готовность к защите наших рубежей.В этих повестях служба солдата в Советской Армии показана как некий университет формирования ЛИЧНОСТИ из ОБЫКНОВЕННЫХ парней.Владимир Петров не новичок в литературе. За пятнадцать лет им издано двенадцать книг.Одна из его повестей — «Точка, с которой виден мир» — была отмечена премией на конкурсе журнала «Советский воин», проводившемся в честь пятидесятилетия Советских Вооруженных Сил; другая повесть — «Хорошие люди — ракетчики» — удостоена премии на Всероссийском конкурсе на лучшее произведение для детей и юношества; и, наконец, третьей повести — «Планшет и палитра» — присуждена премия на Всесоюзном конкурсе имени Александра Фадеева.

Владимир Николаевич Петров

Проза / Роман, повесть / Повесть
Идолы прячутся в джунглях
Идолы прячутся в джунглях

«"Тщательное изучение древней истории человечества позволяет в полной мере почувствовать дыхание вечности, дыхание давно ушедших от нас миров" — так начинает свою книгу В. И. Гуляев. Такие книги дают читателю не только информацию о тех или иных исторических и доисторических реалиях, но и учат его думать, наставляют его в высоком искусстве истолкования и обобщения фактов труднопознаваемой действительности давно минувших эпох.Перед автором стояла нелегкая задача: написать книгу, которая заставила бы читателя "почувствовать дыхание вечности", дать ему ясное представление не только о характере загадочной ольмекской культуры, но и о романтике истинных поисков. Такая задача трудна прежде всего потому, что речь идет о культуре, абсолютно неведомой широкому читательскому кругу, и о проблемах, вокруг которых ведутся горячие споры.»

Валерий Иванович Гуляев

Роман, повесть / Повесть / Проза