Путеводитель по галуту. Еврейский мир в одной книге

Немалую роль для евреев сыграло и то обстоятельство, что американская революция сама по себе была пронизана духом иудаизма. Пуритане-колонисты Новой Англии считали себя духовными наследниками Ветхого Завета. Свое бегство в Америку они сравнивали с Исходом евреев из Египта, а короля Георга III – с фараоном. Почитание пуританами Ветхого Завета породило в них любовь к Святой земле и побудило назвать Америку Новым Ханааном, а также заложило основу традиции давать детям библейские имена. В Америке появились такие города, как Салем, Села, Джерико, Бетлехем, Хиброн и Джерусалем.

Не менее примечательно, что, когда в 1636 году был основан Гарвард-колледж, умение переводить библейские тексты с древнееврейского языка считалось первоочередным условием для получения ученой степени. А на воротах Йельского университета, основанного в 1701-м, до сих пор красуется герб с древнееврейскими словами «Урим в’тумим» – названия атрибутов одежды первосвященника в Иерусалимском храме.

Было даже предложено сделать древнееврейский официальным языком колоний.

4 июля 1776 года, в день принятия Декларации независимости США, континентальный конгресс назначил комитет из трех человек – Бенджамина Франклина, Джона Адамса и Томаса Джефферсона – и поручил им подготовить образец государственной печати Соединенных Штатов Америки. На одном из предложенных эскизов был изображен фараон: стоя в колеснице с мечом в руке, он преследовал сынов Израиля, переходящих через расступившиеся воды Чермного моря. На противоположном берегу Моисей простирал руки к небу, заклиная воды сомкнуться и поглотить фараона. Надпись на печати гласила: «Восстание против тирании есть послушание Богу».

Золотой век еврейской истории, прерванный на Пиренейском полуострове инквизицией, нашел свое продолжение за Атлантическим океаном. Существование независимого, демократического и федерального правительства Соединенных Штатов позволило еврейской общине получить равные со всеми гражданами права, хотя время от времени появлялись памфлеты, проповеди, газетные и журнальные публикации, обвиняющие во всех бедах «этот сброд, легко распознаваемый по физиономиям…», «это племя Шейлока», «этих шпионов» и «эту еврейскую прессу». К началу XIX века агрессивность таких выступлений усилилась.

К этому времени уже довольно много евреев прибыло в Америку из Центральной Европы. Ашкеназы были встречены в штыки своими сефардскими собратьями, считавшими их плебеями, чуждыми по языку и культуре. Презирая «этих лоточников» и не допуская их в свою среду, сефарды ревностно оберегали свое превосходство, что быстро привело к разделению на «старых» и «новых» евреев.

«Новые евреи» по-другому выглядели, по-другому молились и по-другому произносили древнееврейские слова. Но главный их изъян, по мнению сефардов, был в том, что ашкеназы приехали из стран, где быть евреем считалось позором. Себя же сефарды считали потомками могущественных князей, отважных воинов, гениальных поэтов и философов. Однако уже к середине XIX столетия ашкеназов было больше, чем сефардов, и они построили реформистские синагоги, где женщины, впервые спустившись со своих закрытых галерей и балконов, молились бок о бок с мужьями; мужья сидели с непокрытыми головами; английский язык стал вытеснять древнееврейский, да и сама синагога все больше походила на церковь.

Ашкеназы, начав свою карьеру простыми лоточниками, заложили финансовую основу торговых домов Зелигмана, Гугенхайма, Варбурга, Шифа и Куна.

Сефарды с содроганием смотрели, как эти «выскочки» уводили под хупу их детей. А их внуки вступали в браки с неевреями и переходили в христианство.

В скором времени «новые евреи», поднявшись по социальной лестнице выше «старых», стали сливками еврейского общества в Нью-Йорке и заключали браки только с представителями своего круга.

В гражданской войне евреи воевали по обе линии фронта. В составе армии северян была рота, официально называвшаяся «исраэлитской», которая приняла участие в самых тяжелых битвах.

В газете «Еврейский вестник» с января по март 1862 года было опубликовано девять писем еврейского солдата с поля боя, свидетельствующих о том, что даже в условиях войны евреи стремились соблюдать традицию.

«Глядя на них, – писал автор, – я не могу не вспомнить замечательную историю нашего народа. Вот они – потомки иудейского патриарха, который разгромил “конфедерацию” королей, потомки тех, кто одолел правителей гордого Египта и завоевал могучие племена филистимлян; кто под предводительством Маккавеев одержал блистательную победу над сирийским деспотом, кто пережил все древние династии; потомки участников всех знаменательных событий истории, вот они – в Новом Свете, проливают кровь за свободу, которую им дала эта республика. Размышляя обо всем этом, я испытываю неповторимое чувство, когда слышу, как мои собратья читают в вирджинских лесах молитву “Шма Исраэль”, которую наш великий законоучитель впервые произнес в пустынях Аравии»[63].