Путеводитель по греческой мифологии

Последняя часть трилогии «Орестея» называется «Эвмениды». Эта трагедия начинается сценой прихода Ореста в Дельфы, где Аполлон очищает его от убийства. После этого Аполлон повелевает Оресту идти в Афины и там молить защиты у древнего изображения Афины Паллады. Однако Эринии преследуют его и в Афинах, где Орест предстает перед судом старейшин — ареопагом. По одной из версий, Орест был привлечен к суду Менелаем и (или) Эригоной, дочерью Эгисфа и Клитемнестры. В «Эвменидах» обвинительницами Ореста выступили Эринии, а защищал Аполлон. Когда голоса судей были подсчитаны, оказалось равное число оправдательных и обвинительных голосов, но Орест был оправдан благодаря решающему (при равенстве голосов) оправдательному голосу Афины. Эринии пришли в ужас — суд лишил их исконных прав карать преступников страшными муками, но Афина смягчила гнев: убедила Эриний навсегда остаться в Афинах в священной пещере, где все афиняне станут им воздавать великие почести. Таким образом, отмщение за убийство перестало быть нормой, и уголовные дела стали рассматриваться в суде.

С проклятием дома Атрея было покончено способом, который иллюстрирует связь между мифами и установившимся в годы жизни Эсхила новым мышлением. В его времена на смену тирании пришла демократия, и Эсхил защищал новый строй в битвах при Марафоне и Саламине. Наверное, не случайно, что голосование и свобода суждений, основные достижения демократии, покончили с проклятием дома Атрея. Новый политический порядок, в котором судьями стали афинские граждане (а не боги и не герои) полнее подходил для афинской демократии V века до новой эры.

После суда Орест вновь обрел ясность ума, но по другой версии мифа, отличной от той, что изложена в «Эвменидах», Аполлон повелел Оресту (чтобы тому вновь обрести здравомыслие) ехать в Тавриду и привезти оттуда деревянную статую Артемиды. По Геродоту, тавры приносили чужеземцев в жертву девственной богине или убивали ударом дубинки, отрубленную голову сажали на кол, а тело или погребали или бросали со скалы в море, или швыряли в священный огонь, пробивавшийся наверх из Аида.

Согласно трагедии Еврипида, «Ифигения в Тавриде», Орест приезжает в эту страну вместе с Пиладом. Однако они попадают в плен, и царь Тавриды Фоант повелевает принести обоих в жертву Артемиде. К счастью пленников, Ореста узнает его сестра Ифигения, ставшая жрицей храма богини (после того как в Авлиде, когда ее саму собирались принести в жертву богам, она была похищена с алтаря Артемидой, заменившей девушку ланью). Ифигения спасает Ореста и его друга Пилада, и они все вместе, захватив с собой деревянную статую Артемиды, бегут на корабле в Грецию.

Вернувшись в Микены, Орест взошел на престол, а после смерти Менелая стал царствовать и в Лакедемоне. Электра вышла замуж за Пилада, а Орест женился на Гермионе. Он умер от укуса змеи и был похоронен в Тегее.

Английский поэт и художник Дэвид Джонс (1895–1974) написал примечательную картину «Афродита в Авлиде» (1940–1941), сюжет которой почерпнул из одноименного романа ирландского писателя Джорджа Мура. В этом романе повествуется о любви скульптора Реса и «прекраснозадой» женщины по имени Эрина. Создавая статую Афродиты, Рес лепил ее ягодицы с натуры.

Картина работы Джонса сначала задумывалась как изображение Ифигении, но замысел этот претерпел изменения,

чтобы собрать в одном образе все культовые женские образы и, соединив их, создать универсальный образ богини, которая одновременно и мать, и дева дев, и все ее первообразы.

На картине Афродита стоит на колонне, в которой сознательно смешаны дорийский и ионический ордеры, а по обеим сторонам колонны стоят солдаты: слева — английский, справа — немецкий. Композиция ассоциируется со сценой распятия и подразумевается, что изображенная на картине богиня принадлежит любому месту и времени.

Миф и трагедия

Основу трагедий V века до новой эры составляли мифологические мотивы. Опираясь на эту тематику и придавая мифам «подходящую» направленность, драматурги создавали произведения, отражавшие актуальные интересы, рассматривали в этих произведениях отношение к жизненным ценностям, вопросы морали и справедливости и, в частности, отношение к наказанию за злодейство. Вопросы правосудия в те времена (при установлении демократии в Аттике) приобрели особую злободневность. Они широко обсуждались всем населением — от философов до «людей горы» (свободных граждан, участвовавших в народных собраниях).