Путеводитель по Шекспиру. Английские пьесы

Все это время Йорк молчал, ошеломленный катастрофой, но Маргарита требует от него ответа, желая насладиться воплями своего измученного врага.

Но Йорк не доставляет ей такого удовольствия. В своем последнем монологе (лучшем, что есть во всех трех частях «Генриха VI») он не дает королеве насладиться триумфом и награждает Маргариту кличкой, под которой она навсегда осталась в истории. Этот монолог начинается так:

Ты злей волков, французская волчица,

И твой язык ехидны ядовитей!

Как не пристало полу твоему

Торжествовать, подобно амазонке…

Акт I, сцена 4, строки 111–114

Йорк дразнит Маргариту бедностью ее отца, отказывает ей в красоте, уме и добродетели, а потом говорит:

Ты далека от всякого добра,

Как антиподы далеки от нас (от Септентриона),

Или как юг от севера далек.

О сердце тигра в женской оболочке!

Смочила ты платок в крови ребенка

И слезы утирать даешь отцу, —

И все же образ женщины ты носишь?

Акт I, сцена 4, строки 134–140

Антиподы (буквально: «ногами к ногам») — жители двух диаметрально противоположных пунктов земного шара. Септентрион (буквально: «семь звезд») — это созвездие Большой Медведицы, которое всегда находится на северном небе, а потому является синонимом севера.

Кроме того, следует обратить внимание читателя на энергичную строку о сердце тигра в женской оболочке. Возможно, это самая важная фраза во всей пьесе.

В 1592 г. английский драматург Роберт Грин написал злую сатиру, озаглавленную «На грош ума, купленного за миллион раскаяний». Там он злобно высмеивает некоего человека, о котором пишет следующее: «…среди них[217] завелась одна ворона — выскочка, разукрашенная нашим опереньем. Этот человек «с сердцем тигра в шкуре лицедея» считает, что также способен греметь белыми стихами, как лучший из вас, тогда как он всего-навсего «мастер на все руки», возомнивший себя единственным потрясателем сцены в стране»[218].

Шекспир начинал как актер и на скорую руку переделывал пьесы, в которых играл (вызывая вполне естественное раздражение их авторов). Когда же он сам принялся писать пьесы, пользовавшиеся успехом, люди, подобные Грину, стали ему завидовать. Как простой актеришка смеет думать, что он пишет лучше профессионалов?

Грин не называет Шекспира по имени, но шпильки «потрясатель сцены» («shake — scene») вполне достаточно, чтобы понять, о ком идет речь. А для непонятливых Грин пародирует самую известную к тому времени строку Шекспира, написанную всего около года назад («О сердце тигра в женской оболочке»), меняя в ней всего одно слово — «woman's» на «player's».

«…Злее гирканских тигров»

Тут Йорк вспоминает убитого сына и наконец заливается слезами. Он говорит:

Его лицо голодный каннибал —

И тот бы пощадил, не залил кровью;

Но вы жесточе и бесчеловечней,

О, злее в десять раз гирканских тигров!

Смотри, безжалостная королева,

На слезы злополучного отца!

В кровь отрока ты окунула ткань, —

А я слезами смою эту кровь.

Возьми платок, иди и хвастай им;

И если правду страшную расскажешь,

Клянусь душою, люди станут плакать;

Мои враги — и те слезу уронят

И скажут: «Это жалости достойно».

Бери же мой венец и с ним проклятье…

Акт I, сцена 4, строки 152–164

Йорк поменялся с Маргаритой ролями. Его речь исторгает слезы у присутствующего при этом Нортумберленда. Должно быть, и сама Маргарита ощущает правоту слов Йорка; теперь вражеская пропаганда окончательно погубит ее репутацию. Теперь она — «французская волчица», она хуже «голодного каннибала» и «гирканских тигров» (Гиркания — область на берегу Каспийского моря, в древности славившаяся обилием диких животных, которые на расстоянии казались еще страшнее).

Йорка, бывшего наследником престола всего шесть недель, закалывают Клиффорд и Маргарита, но ни о каком триумфе больше нет и речи.

Сбывается еще одно пророчество, полученное во время спиритического сеанса. Герцог, который низложил Генриха (см. в гл. 12: «Тот герцог жив…»), действительно погиб насильственной смертью.

«К Сент-Олбенсу отправился…»

Эдуард и Ричард узнают, как именно погибли их отец и брат, и чуть не лишаются рассудка от скорби и гнева.