Путеводитель по современным страхам. Социология стрёма

Существует множество этнографических свидетельств тому, что в народной, традиционно-крестьянской, аграрной культуре к умиранию относятся иначе, чем в городской. Это те данные, которые собираются в фольклорных и этнографических экспедициях, а также встречаются в бытоописаниях прошлых эпох.

Крестьяне гораздо более спокойно относились к собственной смерти. В мир иной отправлялись в присутствии родных и близких, в специальной позе, одежде и с соответствующими, заранее припасенными предметами. Умирающий оглашал свое завещание, совершался обряд причастия и прочее.

Смерть, умирание не воспринимались так трагически, как горожанами. Такое же отношение было и к покойникам. Некоторым объяснением этого может быть наличие строгого ритуала и четкое распределение ролей в деле умирания и похоронном обряде среди общины, которой в городе просто нет.

Однако для этой «традиционной» культуры важен способ смерти. То есть умирание, описанное выше, от старости или продолжительной болезни в окружении близких является естественной смертью, и механизмы взаимодействия с ней ясны.

Важно, чтобы человек не умирал в мучении, был готов к этому.

Здесь есть некоторый парадокс, а также своего рода амбивалентность отношения к этому, потому что значительную часть смертей в таких обществах составляли дети до шести лет и роженицы. Однако их кончина автоматически считалась чем-то естественным.

Смерть неестественная – сопряженная с муками: утопление, пожар, убийство дикими животными или (особенно!) самоубийство – вызывала большое беспокойство, подобные смерти нарушали уклад жизни, в них обвиняли природные явления вроде засух и наводнений. Невозможность совершения правильного обряда выбивает такую смерть из разряда тех, к которым можно относиться со смирением (естественная + дети и роженицы). И именно такого покойника стоит опасаться.

Кроме этого, образ жизни мог сказаться на характере смерти, и это тоже понимали. Соответственно, с настороженностью община относилась к представителям опасных профессий – мельник, кузнец, знахарь. В «группу риска» также входили люди с низким социальным статусом, а еще алкоголики, бродяги и сумасшедшие. Умерев, именно такие люди рисковали стать «плохими» покойниками, и, соответственно, рисковала вся община.

Незамужние, неженатые и бездетные выбивались из общепринятого сценария жизни и тоже подвергались отчуждению, в том числе из-за того, что они рискуют неправильно умереть и стать «неправильными» покойниками – ходить и беспокоить живых.

Таким образом, страх смерти и покойников сильно сопряжен с социальной стигмой. Человек вне сообщества и умирать будет не так, как принято, – страшно, больно, долго и без обряда.

Можно сказать, что в городе неестественным образом умирают все и, соответственно, любой покойник – носитель опасности, потому что умирает в панике.

Фольклорист Сергей Грунтов в докладе «О страхе перед мертвецом» (на конференции «Антропология страха» в Европейском Университете) рассказывает о двойственном варианте страха – страхе умереть самому и боязни мертвеца.

Важно, что страх перед мертвецом даже в живущих старым укладом обществах также не что-то необычное. Он возникает, но также присутствуют и способы бороться с ним – «положить за пазуху земли со свежей могилы» или «подержать покойника за большой палец его ноги» – страх присутствует, но он преодолим.

Смерть – это прямое, безапелляционное столкновение с сакральным. В любой культуре оно так или иначе проходит процедуры преобразования, когда из явления потусторонних, иррациональных сил необходимо сделать ее частью быта. Это столкновение с иррациональным, с которым ничего нельзя сделать и которое необходимо истолковывать. В этом смысле покойник генерирует вокруг себя самые различные обряды.

Это видно хотя бы по тому, что к свежепреставившемуся покойнику и уже лежащему в могиле отношение разное, несмотря на то, что это один и тот же человек, одно и то же тело. С погребением меняется статус. Он уже не такой страшный, с ним, например, можно поговорить при посещении кладбищ.

Соответственно, в любом странном человеке скрыта «неправильная» смерть, а значит, он уже немного покойник, и встреча с ним – столкновение с потусторонним, от которого лучше отгородиться.