Путеводитель потерянных. Документальный роман

— В туалете порой осеняют мысли, пардон за подробность. Знаешь, о чем я подумала? Сатанинская сила действует на всех. Ну что стоило этим девушкам сказать нам что-то человеческое или ничего не сказать? Потому что они уже были убиты, и теперь им нужно было убить нас. Закон государства мертвых. Там другие отношения знания к незнанию. Знающие сказали — «зубная щетка тебе не пригодится». Что может подумать незнающий? Эта зубная щетка не пригодится, поскольку там выдают новые. В болоте, издали похожем на лужайку, сидят знающие и затягивают туда незнающих. Механизм этого действия должен был быть предварительно изучен, иначе он бы дал осечку. У знающих, увы, осечек не было, вот в чем ужас.

После того как мне рассказали, как одна сестра пошла в уборную, а когда она вернулась, второй уже не было, я стала на ночь привязывать лифчиком Зузкину ногу к своей. Было крайне тесно, спали штабелями — ноги одного, голова другого. Наш блок № 29 выглядел точно как на фото из Яд Вашема — головы и ноги свисают с трех полок…

И опять душ. Чтобы держать в страхе. Мы не были настолько грязными. Мы стояли намыленные, кончилась вода. Два часа голые, в мыле. Там я впервые упала в обморок. Это был октябрь, холод, ладно, хорошо, пришла в себя. Какие-то девушки помогли. Знакомые или незнакомые, сказать не могу, никого невозможно было узнать. В конце концов дали воду, мы домылись и вышли из блока. Нам снова кинули одежду. Теперь сестре достался жакет, который был ей по пояс. И все. Мне опять что-то тесное, но зато трусы. В таком виде в течение нескольких дней и по несколько раз в день мы стояли на аппеле. Сестра в коротком жакете без трусов и я, запакованная в тугое тряпье, но в трусах. Так продолжалось до тех пор, пока начальница блока не кинула сестре юбку. Мне — нет, я не была настолько голой. Давай прервемся, я приму душ. Десять минут, максимум пятнадцать. И буду как новенькая.

— Хотите, продолжим в другой раз?

Мириам покачала головой.

— Нет. С этим надо кончать одним махом.

Пока она мылась и прихорашивалась, я думала про знание и незнание. Почему Мириам решилась на эту исповедь? Ведь она меня не знает, она не задала мне ни одного вопроса о том, кто и что я, хотя бы из вежливости. Сидит женщина, жмет на кнопки. Сама напросилась.

На Мириам кофта номер три, бирюзовая с блестками, помада на губах чуть темней.

— Мы остановились на аппеле и одежде?

— Да.

— Прошло десять дней. И вот аппель — стоим в шеренге по пятеро, по горькому опыту знаем, что ни в коем случае нельзя пристраиваться шестым — выведут из колонны — и конец. Отсчитали сотню. Мы оказались в сотне, и нас повели на другую сторону, через рельсы. Сказали, что мы едем на работу. Но когда нас снова отправили в душ, душа ушла в пятки. Но это был настоящий душ, и потом мы получили платья, пальто и деревянные сабо.

Шестнадцатого октября мы отбыли в битком набитом вагоне на запад. Поезд остановился на границе Чехии и Германии. Город Мерцдорф. Богемские горы. Здесь мы когда-то катались на лыжах.

Нам опять повезло. За нами на станцию прибыли еврейские парни с телегой, двоих мы знали еще из Брно, потом по Терезину, они уехали с Германом одним транспортом, может, видели его… Нет. Про отца и спрашивать не стала.

Ну ладно, это была фабрика по переработке льна. Нас спросили, кто хочет работать на транспортировке. Работа тяжелая, зато на воздухе. Мы вызвались, мы были готовы на все, лишь бы дышать. Вдесятером мы таскали из вагонов уголь, упаковывали лен в мешки, носили мешки на станцию и загружали в вагон. Знаешь, что такое льняное семя? Бабушкино средство от ячменя. Распарить, приложить в тряпочке к глазу… А тут мешок весом в 70 кг. Мы укладывали мешки по шесть, один сюда, другой туда, один сюда, другой туда. Как трупы в Биркенау. К счастью, это были мешки, а не люди. За уголь и лен я расплачиваюсь по сей день. Видишь, какая я кривая? Прямые погибли, а я прожила кривой целых восемьдесят лет.

Кстати, не принять ли тебе душ? По-моему, пора освежиться.

Не дожидаясь ответа, Мириам выдала мне полотенце и красный махровый халат, показала, где шампунь и гель. Иногда под душем меня посещают мысли, но тут я стояла под струями теплой воды как истукан.

Халат сидел на мне тютелька в тютельку.

— Кстати, тебе идет красное. Купила для Зузки, но та ни в какую. Видите ли, яркий цвет ей не по возрасту! Кстати, тебе бы и помада пошла. Хочешь попробовать?

Косметичка под боком. Зеркало тоже.

— Красота! — всплеснула руками Мириам. — Так и ходи. Оттенок я бы взяла чуточку светлей… Продолжим?

— Да.