Путеводная звезда

Бросив бумаги на стол, я улыбнулась мальчику, которому этой задержкой давала время осмотреться.

– Ну что, Владислав Горский, давай знакомиться. Я…

– Я знаю, кто вы, госпожа графиня, – очень церемонно склонил он голову. – Эвелина Федоровна Орлова. Моя попечительница.

Я приподняла бровь, переглянулась с мамой Лизой, стоявшей за его спиной. Та едва сдерживалась, чтобы не засмеяться.

Я, впрочем, тоже. Одет он был просто, чтобы не выделяться среди слуг, о чем мы договорились с магианой, но достоинства у него было не занимать.

– А ты, – с той же серьезностью, что он, начала я, – будущий великий маг.

– Возможно, – улыбка так и не тронула его тонких губ, – но для этого мне нужно будет много учиться.

Мама Лиза несколько осуждающе качнула головой, я же смотрела на своего подопечного скорее несколько удивленно. Он был совсем ребенком, но казался таким взрослым.

– А могу я узнать, – приняла я его манеру общения, – какую именно специализацию ты выбрал?

– Конечно, госпожа графиня, – четко произнес он. – Я, как и мама, хочу стать боевым магом-целителем.

– Это – большая ответственность, – я уже не улыбалась.

Сердце сжималось не то от боли, не то от ненависти к его отцу. Мальчишке и так досталось мало материнской любви, так он был готов лишить ребенка и этого!

– Я – знаю, – он смотрел прямо на меня, отвечая, как на уроке. – Мама дала мне нужные книги, я много занимаюсь самостоятельно.

Это мне тоже было известно – эти фолианты были в вещах, которые она перевезла в наш дом, пока присматривала за мной, но из уст Владислава воспринималось совершенно иначе, добавляя мне уверенности.

Что бы ни случилось, я сберегу этого мальчика!

Что бы ни случилось.

***

Шесть дней пролетели совершенно незаметно. Хлопоты, подготовка к отъезду.

Для меня это было первое самостоятельное путешествие, да и дом, который стал действительно моим, и за который я отвечала не только перед мужем, но и перед людьми, его населявшими, покидала тоже впервые.

Мама Лиза наблюдала за моей несколько излишней суетой с неизменной улыбкой. И на вопросы, которые я задавала уже даже не в десятый раз, отвечала неизменно спокойно и доброжелательно. Оставалось только восхититься выдержкой этой уже немолодой женщины. Поставив себя однажды на ее место, поняла, что не сдержалась бы уже где-то на второй-третий день приготовлений, так что мне очень повезло, что она – не я.

Наконец, все основные дела были завершены, указания розданы, деньги на текущие расходы выданы, и я со спокойной душой отправила магического вестника графу Горину. За те два дня, которые понадобятся его слуге Ивану, чтобы добраться до столицы, мы как раз успевали собрать багаж.

Это было вечером, а ближе к обеду следующего дня мама Лиза все-таки не выдержала моего напора и отправила нас с дочерью в сад. Меня – чтобы не мешалась под ногами, а Алену, чтобы мое времяпровождение не выглядело совсем уж бесцельным.

Спорить я не стала, да и бесполезно, когда касалось мамы Лизы, так что, забрав у кормилицы дочь и попросив поставить в беседке плетеную люльку, я избавила всех от своего присутствия.

Сначала мы с Аленой гуляли по дорожкам. Я рассказывала ей сказки, которые слышала в детстве от бабушки, пела песенки, ставя столбиком показывала на пролетающих мимо бабочек. А она смотрела на меня своими голубыми глазищами, гулила и пускала слюнки.

Уснула малышка совсем незаметно. Только-только держала головку, как тут же опустила ее мне на плечо, сладко засопев.

Беседка была совсем рядом, лишь перебраться на соседнюю дорожку, но я задержалась, чтобы, переложив дочь удобнее и прижав к себе, понаблюдать за игрой мальчишек. Благодаря сыну Степана Владислав за эти несколько дней стал похож на семилетнего ребенка, чему я была очень рада.

Детство оно такое, пролетит, и не заметишь.

Солнце было ярким, но широкие поля моей шляпки закрывали лицо Аленки, укладывая на него мягкую тень. Ветерок – едва ощутимым, изредка позволяя себе шевельнуть листву на деревьях, которая тут же отзывалась мягким шелестом.

Я любила это время года. За эту негу, за беспечность, за обещание, что все это будет длиться, длиться и длиться.

Аленка вздрогнув, дернула ручонками, но тут же, на мгновение нахмурив бровки, затихла.

Такое простое незамысловатое счастье.

Чтобы оно стало бесконечным, не хватало…

Закончить мысль я не успела – оставалось лишь произнести имя, когда резкий порыв ветра вдруг угрожающе загудел в густой кроне, склонил тонкое деревцо почти к самой земле, попытался сорвать с меня шляпку. Следующий принес откуда-то пыль, закрутил ее, заставив меня наклониться, закрывая собой дочь.

– Госпожа! Госпожа! – словно издалека донесся голос Катерины.

На миг затихло – тишина казалась странной, оглушительной, и меня, обдав холодом, буквально толкнуло вперед.

Капля дождя, упавшая на руку, была крупной. Еще одна, еще…

Они плюхались на камень дорожки, били по нежной листве, оставляли на траве проплешины.

– Госпожа!

Аленка!

Малышка закряхтела, вырывая меня из оцепенения и заставляя действовать.

Увы, было уже поздно. Ледяная горошина легла рядом с каплей дождя. Рядом шлепнулась вторая, крупнее.

Град!