Путеводная звезда II. Солнечный ключ

— Похоже на то, — шикнул на них Ристафал. Но прогонять не стал, что было на него совсем не похоже. — Пожалуй, надо считать себя почти правителем, чтобы осмелиться сжить со свету саму королеву.

— Что?!

Ханна вскочила — но куда бежать? Уже не прячась, фейри встревоженно переглядывались. От хижины донесся надсадный кашель Фафнира — почти наверняка, услышав плохие вести, тот принялся набивать трубку. Одна лишь Марна стояла, скрестив руки на груди и поджав сухие губы, и вглядывалась в пламенеющие всполохи на западе.

— Считаю нужным напомнить, что со смертью заказчика все клятвы и обещания отменяются, — хранитель сделал рукой жест, будто отсекал что-то невидимое. Точно такой же был у короля, когда тот грозился отрубить кому-то голову…

— И что вы за человек такой? — сорвалось у Ханны с языка. Ристафал поднял бровь, но не ответил. Да она и сама поздно спохватилась: не человек, а дух. И законы людей, как и чужие страдания, ему вовсе не указ.

— Вам самому не хочется вмешаться?

— Я? — он рассмеялся. — Я фоссегрим, девочка. Дух водопада, навеки прикованный к водяной бездне за то, что осмелился просто полюбить. Знаешь, сколько на свете жадных королей? А сколько мужей убивают своих жен, детей, желающих занять трон родителей? Я наблюдая за ними не одну сотню лет. Так почему же меня должно это интересовать сейчас?

Наказан за любовь? Так вот кем была та девушка под водой…

Он будто услышал ее. Бледное лицо перекосила гримаса, а во взгляде промелькнуло столько тоски, что все листья и цветы на дереве разом облетели, словно кто-то выпил из ветвей все соки.

— Не тебя меня судить, Ханна, — жестко бросил Ристафал, вкладывая ей в руки нетерпеливо переливающийся ключ. На головке уже распустился последний бутон. — Решайся. Сейчас!

Зеркальный коридор

Будь его воля, он потащил бы ее по коридору за волосы — но вокруг Агнетты трепетали золотистые стрекозиные крылья лесных посланников. Объяви войну эльфам — а наутро проснешься в замке, с затянутыми диким плющом стенами и паркетом, вздувшимся от корневищ. Так что, хотя от приторной улыбки и сводило скулы, Хокан все же заставил себя склониться перед вдовствующей королевой.

— Ваше Величество, какими судьбами…

— Вы и сами прекрасно знаете, какими, — распечатанный конверт появился из-под расшитой серебристой паутиной накидки — граф даже не сомневался: наверняка обладающей защитными чарами, вкупе со способностью делать ее обладателя невидимым. Иначе как объяснить, что стража схватила женщину уже на подступах к банкетному залу?

— Ваша дочь уже в Бёльте и прислала мне весточку.

— Надо же, какая резвость, — ему даже не пришлось изображать удивление. Проходившая мимо с улицы группа подвыпивших гостей притормозила, завидев королеву.

— Слушайте все! — потрясая письмом, громогласно провозгласила Агнетта — все же за годы правления голос у ней был хоть куда. Графу даже показалось, что звуки пиршества несколько поутихли, и где-то невдалеке любопытно скрипнула дверь. — Вас всех обманули. Эта невеста — самозванка! Настоящая принцесса сейчас…

— Минутку, минутку, — по его сигналу стражники немедля взяли королеву в плотное кольцо. Ее сопровождающие зашлись комариным писком, не предпринимая, однако, никаких действий. Пока что.

Ведь он, Темный Граф, никогда не переходил черту. По крайней мере, не на виду у всех.

— Еще немного, Ваше Величество, и я буду вынужден уличить вас в измене. Такие слова, да еще на свадьбе королевы… Уверен, ваши подданные удивлены не меньше меня.

Позади них и вправду начала собираться толпа. Изрядно помятые, с красными от танцев и выпитого алкоголя лицами, но все же достаточно трезвые, чтобы выступить его свидетелями.

— Ах вот как? — Агнетта с вызовом прищурила глаза. — Королевы? А мне известно, что никакая она не ваша дочь, а просто-напросто кукла. Кукла из вашей коллекции!

По рядам придворным пробежал шепоток. Самое время нанести решающий удар.

— Извольте, — с улыбкой кота, Хокан сделал широкий жест в сторону усыпанной розами ковровой дорожки. — Хотите убедиться? Пожалуйста. Надеюсь, новобрачные не будут сильно возражать.

В покоях Майи было по-прежнему не продохнуть от сладковатого дурмана дорогих духов. Отводя в сторону голубые занавеси и переступая через разбросанную по полу одежду, граф в сопровождении нескольких самых смелых — и любопытных! — гостей прошествовали прямо к убранной цветами постели.

Невеста была само совершенство — нимфа, едва прикрытая невесомым шелком. Жених мирно спал, положив ей голову на грудь. Оба даже не пошевелились, когда граф поднес зажженную свечу.

— Видите? — он торжествующе повернулся к королеве, которая буквально потеряла дар речи. Дабы в будущем не возникло никаких подозрений, Хокан взялся за утопающую в шифоновых рюшах фарфорово-бледную кисть. Нежная ладонь, абсолютно живая, теплая, без малейших признаков шарниров или иных механизмов. Потревоженная светом, невеста выдернула руку и пробормотала во сне имя жениха.