Путеводный нейрон. Как наш мозг решает пространственные задачи

Нетрудно догадаться, что в Дартмуре есть поисково-спасательный отряд. На самом деле их четыре, и каждый отвечает за четверть парка площадью более 150 гектаров. В 2016 году моя тетя, живущая неподалеку, познакомила меня с Эндрю Ласкомбом, добровольцем юго-восточного отряда с базой в Эшбертоне[342]. В отряде его в шутку прозвали Ломовиком – за привычку все время брать с собой тяжелое снаряжение. Ему чуть за сорок, он практичен, общителен и старомоден. Он ездит на стареньком «лендровере», а сопровождает его верный страж Калеб, любимый колли. Электронные письма Эндрю завершает устаревшей фразой, желая попутного ветра. Он собирает окаменелости. Но в том, что касается поиска и спасения, Эндрю в высшей степени современен. Он отвечает за оборудование штабного автомобиля всеми техническими средствами, которые требуются спасательному отряду: аптечкой, пластиковыми мешками, альпинистским снаряжением, радиостанциями и программным обеспечением, способным показать местоположение членов отряда, перехватить сигнал мобильного телефона потерявшегося человека, сузить зону поиска на основе данных статистики, и так далее.

Во многих отношениях Эндрю похож на добровольцев из любой другой страны мира. Он всю жизнь прожил вблизи Дартмура. Чтобы стать спасателем, он прошел годичный курс обучения – и в завершение его провел ночь в пустошах, ориентируясь лишь по карте, компасу и навигационному счислению. Он всегда на связи и работает бесплатно (в другой жизни он строительный подрядчик и художник). Как и следовало ожидать, он немного бравирует своей мужественностью, заявляя, что его любимое место в Дартмуре – гора Мизери, открытый всем ветрам отвесный утес, «угольно-черный, окутанный туманом, где вечно хлещут косые дожди и редко бывает теплее нуля градусов».

«Горноспасательная команда из добровольцев – это, наверное, уникальное явление, – говорит коллега Эндрю, Найджел Эш, бородатый журналист с трубкой в зубах, который делит свое время между Дартмуром и Тунисом, где редактирует газету Libya Herald. – Мы еженедельно тренируемся выполнять сложные задачи. Среди нас люди разных профессий: топографы, санитары, строители, налоговые инспекторы, руководители проектов, полицейские, садовники, врачи, музыканты, биологи, секретари, чиновники, специалисты по подбору кадров, учителя, инструкторы по туризму… Если бы не общая страсть бродить по пустынным местам, то в обычной жизни мы никогда бы не пересекались»[343].

Отряд из Эшбертона ищет всех, от заблудившихся туристов, выброшенных на мель байдарочников и местных жителей, застигнутых непогодой, когда выгуливали собаку, до пропавших моряков и подростков, потерявшихся во время ежегодных соревнований по ориентированию. Но в конечном счете разговор всегда сворачивает на две особенно сложные категории заблудившихся, которые составляют до половины всех подобных случаев в Великобритании: пациентов с деменцией – в Дартмуре есть несколько домов для престарелых – и отчаявшихся людей, которых словно притягивают открытые пространства и бескрайние просторы.

Отчаявшиеся люди, уходя в пустоши, редко теряются в прямом смысле этого слова, хотя могут «потеряться» психологически или, возможно, просто пытаются забыться. По сравнению с другими пропавшими, они обычно не уходят далеко (большинство находят в пределах двух километров от того места, где их видели в последний раз), и многие из них кончают жизнь самоубийством, особенно те, кто идет к воде или в лес. Сведения о них могут существенно повысить шансы спасти их жизнь: они часто идут в знакомые места.

В отличие от них пациенты с деменцией теряют ориентацию еще до того, как добираются до пустоши. Обычно они ходят по прямой, и поэтому полезно знать, в какую сторону они направились – например влево или вправо от дома для престарелых: шансы найти их именно в той стороне намного выше. В городе они, как правило, выбирают дорогу и идут по ней туда, куда она ведет. На пересеченной местности прямой путь может привести их к опасности – они безрассудно продолжают идти вперед, не меняя направления. Два раза Эндрю с товарищами вытаскивал стариков из густых зарослей дрока – они просто продолжали идти, пока могли.