Пути и Двери

Эта встреча не предвещала ничего хорошего. Двое явились в условленный час, чтобы выяснить отношения на мечах. Бой намечался давно и большинство горожан сочли бы его неизбежным.

Вокруг простирались разрушенные дома, поросшие мхом, кустарником и молодыми деревьями. Поваленные колонны, упавшие портики, останки летнего амфитеатра. Истресканная мостовая, высохшие чаши фонтанов, заваленные обломками стен улицы. Чуть поодаль высилась угрюмая махина Полуночной Церкви, в незапамятные времена оставленная своими прихожанами.

Путники сошлись в центре амфитеатра. Оба ступали мягко и неспешно, ожидая от противника любой подлости. Первый дуэлянт был седовласым здоровяком в кожаном доспехе. Взгляд тяжелый, цепкий и неприятный. В одной руке седовласый держал короткий меч, во второй — одноручную секиру. Его оппонент выглядел проще — невзрачный бритоголовый мужчина, закутанный в видавший виды дорожный плащ. Мужчина слегка сутулился, а в его правой руке можно было рассмотреть двухклинковую глефу. Редкое в здешних краях оружие. И чрезвычайно смертоносное в умелых руках. Одно лезвие глефы чуть ли не касалось мостовой, второе выглядывало из-за плеча своего хозяина.

Фигуры поединщиков на несколько мгновений застыли, отбрасывая длинные причудливые тени.

Лунное молоко заливало амфитеатр, очерчивало провалы глазниц дуэлянтов. Теневые отростки легли на первые ступени, отделяющие сцену от зрительских рядов.

А потом клинки вспороли воздух.

И начался бой.

2

В «Прожаренном поросенке» пахло отбивными, крепким элем и дешевым табаком для курительных трубок. Столы ломились от угощения и глиняных кувшинов, слышался рогот отдыхающих моряков и дружинников магистрата. По узким проходам сновали пышногрудые раскрасневшиеся красотки с подносами, источающими волшебные ароматы домашней еды.

Шенк сидел на привычном месте у окна, ожидая клиентов. Он уже перекусил и теперь потягивал горячий отвар, рассматривая ноги прохожих. «Прожаренный поросенок» разместился в подвале, так что завсегдатаям открывался чудесный взгляд на мостовую. Стекла не мешало бы помыть, но кого это волнует. Уж точно не Шенка.

Клиенты у него бывали двух типов. Первые много странствовали, ходили по миру на браннерах и торговых кораблях, а порой пристраивались к купеческим караванам, так что они много чего знали. И приходили продавать новости — слухи, выкрики глашатаев в чужих городах, проверенные и непроверенные факты. Кому-то Шенк отказывал, иным платил сущие гроши, а вот для постоянных поставщиков берег золото и серебро. Вторая категория — ищущие. Те, кто отчаялся настолько, что был готов щедро платить за любую информацию по своей теме. Таких было меньше, но именно благодаря им Шенк зарабатывал себе на хлеб.

Он был самым известным в городе собирателем новостей. Королем баек, россказней, страшилок и заморских событий. К Шенку обращались простолюдины, купцы, знать и всякие мутные типы, смахивающие то ли на профессиональных бойцов, то ли на ассасинов. Несколько раз даже из Внемирья приезжали. Удивительно, что эти существа спускаются на Твердь, но порой такое происходит.

Шенк покупал информацию у одних людей, а продавал другим. Не всегда людям. Вот такой нехитрый бизнес.

Нынешним вечером намечалось кое-что интересное. Запускалась цепочка. Шенк не знал, к чему это всё приведет, но предвкушения роились в его голове.

Собиратель был невзрачным коротышкой, предпочитающим носить одежду свободного кроя. Такую, чтобы не жалко было перепачкать о липкие столешницы и грязноватые скамьи. Чистота не была сильной стороной «Поросенка». Зато здесь вкусно кормили, а после заката собиралась разношерстная публика. Такая, что любит языком потрепать и деньжат немного подзаработать.

И вот перед ним сидит робкого вида мальчонка, одетый явно не по погоде. Заискивающе смотрит в глаза.

— Выкладывай, — говорит собиратель.

Пареньку на вид около двенадцати. Хлипкая одежонка, которая не очень-то подходит для середины осени у океанского побережья. Веленгард стоял в устье Руза, и ветра тут дули пронизывающие. Не Трордор, там еще хуже. Но и не южные порты, граничащие с Урхатом.

Мальчик замялся.

И тогда на стол улеглись три медяка.

— Мой хозяин замыслил недоброе, — язык у парнишки мигом развязался. Зрачки расширились от жадности. — На следующей неделе…

3

— … на следующей неделе караван прибудет в Веленгард, — многозначительно прошептал старик в грязном рванье, некогда служивший в княжеских конюшнях. — А с этим караваном в город вернется Дистус Дертейн.

— Правда? — Шенк приподнял бровь. — Мне казалось, что господин Дертейн покинул эти земли навсегда. Отправился в Равнинное Царство, так мне говорили.