Пути к Богу: Жизнь по Бхагавадгите

Теперь вам придётся довериться своему сердцу, потому что, вероятнее всего, ваше решение не найдёт особой поддержки ни у наставника, ни у других учеников. Учитель непременно скажет: «Ты не должен уходить. Если ты уйдёшь, гореть тебе в аду». Не беспокойтесь об этом, как бы он вас ни пугал. Единственное, чему вы должны верить, — это ваше мудрое сердце. В какой-то момент оно, быть может, приведёт вас назад к учителю, и, раз уж вы поверили ему, когда уходили, поверьте и теперь, когда оно говорит: «Продолжай!» Нет ничего плохого в том, чтобы покинуть учителя и, вернувшись через пять лет, сказать: «Кажется, я тогда ошибся». Ошибки — это неотъемлемая часть процесса.

Расслабившись и доверившись своему сердцу, вы обнаружите, что вам показались привлекательными именно те формы и практики, которые помогут совершить прорыв. Работайте с тем, что привлекает вас прямо сейчас. Сейчас вам хочется сидеть у реки и смотреть на скалу, и чувствовать её величие и святость, и это выведет вас за пределы себя самого. А потом природа потеряет для вас привлекательность — но что-нибудь другое непременно её обретёт. Иногда это будет имя Христа; ваше сердце распахнется перед ним, и вы почувствуете прикосновение Духа. А в другой момент ваш ум вдруг станет столь чистым и точным, что вы неожиданно для себя увидите всю открывающуюся перед вами перспективу, прекрасную и грозную природу сущего, и это остановит поток ваших мыслей. Каждое мгновение не похоже на другое. Сейчас одна форма кажется вам правильной и удобной, а завтра — другая. Перетекайте из одной формы в другую, не прекращайте двигаться. Используйте их, а потом бросайте — ни одна из них не содержит абсолютной истины. Суть не в том, чтобы намертво приклеиться к той или иной практике, к тому или иному учителю; она в том, чтобы использовать то, что способно открыть вас живому духу прямо сейчас.

Если у вас есть какие-то сомнения, стоит ли вам придерживаться данной практики или нет, оставьте её. Если у вас есть какие-то опасения по поводу вашей садханы или в голове появляются вопросы, например, зачем вы вообще всё это делаете, немедленно перестаньте.

Возвращайтесь назад и живите нормальной жизнью, такой, какой жили до того, как впервые услышали слово «садхана», до того, как стали медитировать и молиться, до того, как кто-то рассказал вам про весь этот бред. Идите и живите, как жили, и выкиньте из головы всю эту мишугу[120]. И посмотрите, что получится. Понаблюдайте за тем, как внутри поднимется настоятельное желание открыть какую-нибудь духовную книгу и прочитать пару абзацев или просто посидеть, расслабившись и глядя на пламя свечи.

Если нам удастся усмирить все свои внутренние «должен» и «следует», если мы сумеем покончить с въевшимся в кости протестантским морализаторством, то обнаружим, что уже зашли гораздо дальше, чем позволяем себе думать. Мы продолжаем думать, будто топчемся на месте, будто надо изо всех сил толкать себя вперёд, тогда как на самом деле всё это время мы неслись вперёд со скоростью курьерского поезда. Поняв это, мы осознаём, что задача садханы не в том, чтобы попасть куда-то; она в том, чтобы убрать с дороги себя, чтобы мы не мешали самим себе.

Когда мы пытаемся успокоиться и прислушаться к тому, что говорит внутренний голос, то нередко обнаруживаем, что на нашем пути стоит огромное множество эмоций. Мы обнаруживаем, что для того, чтобы двигаться дальше, нам надо сначала освободиться от накопленных за всю жизнь личностных реакций и моделей, а для этого следует вначале внимательно рассмотреть их. У каждого из нас есть сокровища, запрятанные глубоко в потайных уголках ума — мысли о том, кто мы такие, мысли, столь личные, столь буйные, столь унизительные, столь неудобные, что ох… — что мы никогда бы не позволили себе открыть их другому человеку. Можете написать себе целый список, как для прачечной, — но что бы это ни было, суть в том, что всё это заставляет нас ненавидеть самих себя и прятаться от этих раздражителей. Мы запираем их в каком-нибудь тёмном уголке души и стараемся никогда даже не проходить мимо ведущей к ним двери.