Пути сообщения

– Правда? Что я могу сделать?

– Видишь ли, – Георгий Иванович встал, как будто собирался говорить речь, – спасти ее ты вряд ли сможешь. Она уже на учете, и, пытаясь вытащить ее, ты просто навредишь себе. Но ты можешь спасти ее сына, а я уверен, что для нее жизнь сына гораздо важнее собственной.

– Звучит как две новости, – сказал Данил. – Хорошая и плохая.

Георгий Иванович сел, и они какое-то время молча смотрели на радостно бегающих по площадке детей. Наконец тренер повернулся к Данилу:

– Зови меня Гера. Не такой уж я и старый.

Данил улыбнулся.

– Вы знаете, как мне вытащить ее сына, Гера?

– Я читал однажды доклады про эти процессы, знаю, что детей несогласных забирают в спецприемники. Но государство не то чтобы в восторге от необходимости кормить столько ртов. Так что ты мог бы прийти и забрать его под каким-нибудь благовидным предлогом. Временное опекунство с исправительной целью – это частая практика. Семьи берут детей, чтобы направлять их на путь истинный, а на самом деле заставляют работать или чего похуже. У тебя идеальная характеристика – ты часть системы. Посоветуйся со своей начальницей, она точно знает, как это организовать.

– С моей начальницей? С Анаис?

– С Анаис Петровной, да. В последнее время она часто выращивает будущих юных изобретателей и экспериментаторов из детей несогласных. И, как ты знаешь, у нее есть групповая бессрочная виза на выезд с образовательной миссией. Ни на что не намекаю, но…

Данил вскочил:

– Спасибо. Спасибо, Гера, вы мне очень, очень помогли!

– Не за что, Данил. Но будь осторожен. Ни одного лишнего движения.

– Да. Я постараюсь ничего не испортить!

– Об этом можешь не волноваться: все уже испорчено до тебя.

Данил не знал, что еще сказать; внутри все клокотало, нужно было успокоиться.

– Хорошо сегодня, – зачем-то сказал он.

– Да, чудесная погода для прогулки, – кивнул Гера. – А ты на лыжах-то ходишь?

– Не хожу, – сознался Данил. – Ушло как-то…

– Ты был хорошим лыжником, – вздохнул Гера, вставая. – Нужно было тебя оставить. Но ты иди, иди. Время не ждет.

Данил добежал до машины и понесся в офис. Ему не терпелось узнать, как там 13148, не терпелось рассказать ей, что он все придумал и сделает, что он спасет ее сына, пусть она только знает, что не одна.

В этом радостном возбуждении, будто все уже произошло и благополучно разрешилось, он вбежал в офис, одним рывком влетел по лестнице на шестой этаж, воровато огляделся и прижался лицом к глазку на двери ее палаты. Внутри было все так же сумеречно. 13148 лежала ничком на постели, неестественно выгнув руку, а в нее капля по капле стекало что-то из стоящей рядом капельницы.

Город будущего

Вот когда Данил пришел, я его сразу спросила, что произошло. Обычно он веселый или пьяный, иногда с девушкой, но я не помню, чтобы он был таким расстроенным. И я спросила, что произошло. И тут он впервые был груб со мной и спросил, какое мое дело. Я ответила, что, в принципе, конечно, никакого, но я думала, мы друзья. Это я так из вежливости сказала: «друзья», вообще-то, я думаю, что мы семья, чего скромничать? Мы ведь живем вместе, и уже давно. А он говорит: ну какая ты мне подруга. И я спросила: прости, ты что имеешь в виду? А он: слушай, а ваша задача вопросы задавать или прямо допрашивать? Потому что я был на допросе, это неприятно. Я сказала: да, не сомневаюсь. И я не допрашиваю, ничего такого. Но ты расстроен, я это как бы чувствую, поэтому и спрашиваю. И я не чтобы докладывать. Теперь мне постоянно приходится делать этот дисклеймер, все время повторять, что я не докладываю. Между прочим, я и раньше не особенно докладывала, все хорошо в меру, хотя докладывать плохо в любых количествах, как я поняла. Данил удивился и говорит: то есть как не докладываешь? И мне на минуту даже показалось, что это была проверка и он сейчас сам на меня доложит. Но я собралась и говорю: ну вот так. Представь себе, кое-что изменилось, и я больше не работаю на четверговых комиссаров. Вот так прямо рубанула сплеча. Между тем каждый раз, когда я что-то говорю или делаю, я как будто выбираю из двух неизвестных. Это как рулетка или покер, только мне приходится угадывать почти вслепую. Вот и сейчас я сделала выбор. Выбрала доверять. Данил посмотрел на меня так внимательно и говорит: да? А что ты теперь делаешь? Я говорю: знаешь, это интересный вопрос. Я пытаюсь разобраться в разных чувствах и причинах. А еще я мечтаю о ванной. Ну это такое хобби у меня.