Пути в незнаемое

Ленинградский график Н. Б. Стреблов, карандашу которого принадлежат наиболее удачные, по общему мнению, портреты Вавилова, жаловался: выражение лица Николая Ивановича меняется в тончайших нюансах так быстро и, так часто, что художнику трудно уловить самое характерное. Стреблову тем не менее удалось запечатлеть главные черты вавиловской натуры: динамизм, целеустремленность, сосредоточенность. Полный творческих замыслов и энтузиазма, профессор готов одаривать ими всякого, кто душевно обнищал. Вот типично вавиловские строки из письма, отправленного в 1925 году впавшему в уныние сотруднику: «Впереди нужно сделать горы: заставить расти у нас хинное дерево, заставить яблони цвести от семян через несколько месяцев, персики плодоносить месяца через три-четыре после посева семян. Неплохо было бы заставить хинные прутики, которые у нас растут, накапливать процентов до 10 хинина вместо одного процента. Повторяю: задач перед физиологом и физиологией — гора. Жду от Вас подвигов»^[7].

Он верил во все то, о чем писал, во всяком случае искренне верил, что ученый обязан стремиться к подвигам. Его собственные экспедиции 20-х, начала 30-х годов — непрерывный подвиг. Маршруты искателя культурных растений проходят по самым диким районам мира. Поломка самолета над Сахарой; ночь, проведенная по соседству со львом; встреча с разбойниками на берегах голубого Нила; сбор пшеничных колосьев в зоне восстания друзов… Друзья и родные узнают о подобных эпизодах лишь случайно, в пересказе Николая Ивановича они звучат как мимолетные забавные приключения. Но подлинно близкие к Вавилову люди видят: тяготы экспедиций, опасности дальних дорог вместе с радостью познания составляют главную радость его жизни.

Удача требует признания, научный успех подобен в этом отношении успеху артиста. Вавилов не обойден славой. Изданная в 1926 году книга «Центры происхождения культурных растений» становится крупным событием в общественной жизни страны. Рецензии на нее появились не только в специальных, но и в общих, широко распространенных изданиях. «На днях я… прочитал труд проф. Н. И. Вавилова „Центры происхождения культурных растений“, его доклад „О законе гомологических рядов“, просмотрел „Карту земледелия СССР“ — как все это талантливо, как значительно», — сообщает Максим Горький^[8]. Оценка Алексея Максимовича совпадает с официальной оценкой, которую получили эти исследования на родине ученого. Имя Вавилова значится в самом первом списке Ленинских премий. В 1926 году его избирают членом высшего в стране исполнительного органа — ЦИК.

Имя профессора Николая Вавилова не сходит с газетных полос. «Караван Вавилова пересек Абиссинию». «Вавилов: посылки с семенами из Сирии и Палестины». «Пензенские колхозники назвали именем профессора Вавилова свою артель».

Научные организации тоже не обходят его своим признанием. В тридцать шесть лет Николай Иванович избран членом-корреспондентом Академии наук СССР; в «Памятной книжке» Академии за 1929 год Вавилов уже значится академиком, кстати самым молодым: ему едва исполнился сорок один год. Одновременно его избирают в свои члены Академия наук Украины, Британская ассоциация биологов и Британское общество садоводства, Академия наук в Галле и Чехословацкая Академия сельскохозяйственных наук… Доклады профессора Вавилова с интересом слушают делегаты международных конгрессов в Риме, Кембридже и Берлине.

Не хватит ли? О, вполне достаточно. Хотя здесь приведена лишь малая часть знаков общественного и научного признания, хлынувших на ученого после 1925 года. Пожалуй, кое-кто уже захлебнулся бы в этом потоке. Но Вавилов мало придает значения внешним формам почета. Да, он удовлетворен. Но и только. Награды — лишь побуждение к дальнейшей работе. Так отвечает он президенту Географического общества, получив медаль «За географический подвиг», так пишет избравшим его иностранным академиям. Денежная премия тоже оставляет его спокойным. Восьмого октября 1926 года во время экспедиции он пишет жене из Иерусалима: «В газете „Дни“ вычитал о получении премии. Сама по себе она меня не интересует. Все равно пролетарии. Но за внимание тронут. Будем стараться»^[9].

Стараться — пожалуй, не совсем точное выражение. Николай Иванович и без того работает на полную мощь, работает как некая интеллектуальная фабрика, без передышки, во все возрастающем темпе. За пять лет пройдены тысячи и тысячи километров по дорогам пяти континентов; собрана уникальная по числу образцов коллекция семян и плодов культурных растений; основан крупнейший в стране научно-исследовательский институт; подготовлена и осуществлена организация Академии сельскохозяйственных наук имени Ленина. И при всем том — ни дня без строчки — за те же пять лет в научных журналах на русском и иностранном языках появляется пятьдесят публикаций профессора Вавилова.