Пути волхвов. Том 2

«Когда часто встречаешься с чудесами, они превращаются в обыденность» – кто-то сказал это Ниму давно, так давно, что он не мог даже понять, слышал ли он эти слова или прочитал в какой-то книге. Пока что для него не стало обыденностью ничего из того, что он успел повидать в Княжествах.

В трактир ворвался мальчишка с зелёной кожей и яростно горящими, совершенно безумными жёлтыми глазами. Растолкав всех, он рухнул на колени перед рыжим мужчиной и запричитал что-то нечленораздельное. Ним таращился, замерев от ужаса и брезгливо сморщившись. Мальчишка выглядел неестественным, ненастоящим, таким, словно его в шутку нарисовал нерадивый художник, а он потом взял и ожил. Люди смотрели на него по-разному: кто с омерзением, кто со страхом, а кто – откровенно враждебно.

– Меченый притащился!

– Гони его отсюда!

– Да пусть остаётся, тебе какое до него дело?

Мальчишка, казалось, вовсе не замечал, что о нём говорили, а может, привык за всю жизнь слышать о себе разное. Он ощупывал рыжего дрожащими руками и бормотал непрестанно:

– Кречет, Кречет, ну что же ты? Вставай, прошу тебя, встань…

– Так убили его, – подал голос Ним. – Не видишь стрелу, что ли?

Зелёный замолчал и повернул голову, будто впервые осознал, что они с рыжим не одни в трактире. Жёлтые глаза яростно сощурились.

– А ты под столом отсиживался и смотрел, умник? – прошипел мальчишка сквозь зубы.

Ним не нашёлся, что ответить.

– Как ты сказал? – переспросил Энгле, покидая укрытие. Он выпрямился во весь рост, чуть пошатываясь, и Ниму тоже пришлось подняться, чтобы поддержать его за плечо. – Кречет?

Мальчишка снова склонился над мужчиной, раскачиваясь и с надеждой заглядывая в недвижное бледное лицо. По зелёным щекам катились крупные слёзы. Он кивнул и утёр нос рукавом.

– Сокол, стало быть?

Голос Энгле дрогнул от возбуждения. Ним махнул Велемиру, показывая, что с ними всё в порядке. Свечник вернулся к друзьям, на ходу вытирая о рубашку руки, испачканные в крови.

– Нам нужно отыскать ночлег. Тут лучше не оставаться.

К трактиру начали стекаться люди. Убитых вытаскивали на улицу, а зелёный мальчишка по-звериному скалился на всех, кто пытался забрать Кречета.

– Он сокол, – сказал Энгле Велемиру. – Я никуда не пойду. Господин Дорог велел мне отыскать сокола. Вот он.

– Он не уточнял, этот сокол должен быть живым или можно мёртвого? – нахмурился Велемир.

Энгле покачал головой и присел рядом с мальчишкой. С каждой минутой зеленокожий выглядел всё более несчастным, ярость на его лице сменялась глубокой скорбью, будто до него только сейчас стало доходить, что мужчина мёртв.

– Как тебя зовут? – спросил Энгле. – Ты меченый или лешачонок?

– Огарёк, – глухо всхлипнул мальчишка. – Я такой, какой я есть.

Кто-то привёл знахаря, согбенного седого старика. Огарёк быстро вскинул голову, будто принюхивался, но скоро разочарованно опустил плечи. Старик принялся осматривать раненых и отдавать распоряжения тем, кто стоял на ногах и мог помочь своим товарищам.

– Послушай, Огарёк, – произнёс Энгле. – Этот сокол погиб, защищая нас с друзьями. А я однажды вышел из дома и добрался досюда именно потому, что мне нужно было найти сокола. Какого именно и зачем – не знаю. Но чувствую, что сейчас я на верном пути. Ты понимаешь меня? Ты знаешь, что это может означать?

Он заглянул в лицо мальчишке. Губы Огарька дрогнули, растянулись насмешливым оскалом, и он снова ощетинился, из печального сделавшись злобным.

– Не знаю и знать не хочу! Он погиб из-за вас! Из-за вас, щенков, которые набились под стол и ждали, что он за вас всё сделает! Да лучше бы все передохли, все! А он остался бы жив! Вот что я знаю, скотина ты деревенская!

Огарёк плюнул под ноги Энгле и громко разрыдался.

– Мы благодарны ему, – вступился Велемир. – Ты его брат? Что мы можем для тебя сделать?

– Оставить меня в покое! – выкрикнул мальчишка. Его рыдания превратились во что-то вроде отрывистого кашля, а потом и вовсе стихли. Ним молча наблюдал, как меняется неказистое, непривычное лицо. Сначала на нём были написаны боль и скорбь, такие глубокие, каких Ним никогда ещё не видел, а теперь глаза Огарька наполнялись чем-то, похожим на озарение.

– Помогите отнести его, – прошептал Огарёк и перевёл взгляд на Велемира. – Вместе мы сможем. Поможете? В благодарность за ваши спасённые никчёмные жизни. Поможете ведь?

Последние слова он уже выкрикнул, требовательно и отчаянно. Ним и Велемир почти одновременно пожали плечами.

– Поможем, – ответил Энгле за всех.

Велемир протянул руку Мейе. Она по-прежнему выглядела смертельно напуганной, но больше не плакала и не прятала лицо. Энгле и Огарёк взяли сокола под мышками, Ним и Велемир – за ноги, и осторожно, медленно вынесли из трактира на свежий ночной воздух. На соседней улице трубно и тоскливо выл какой-то пёс. В темноте лицо Кречета светилось восковой бледностью, и Ним понял, что сокол был совсем молодым, несмотря на то, что в трактире показал себя опытным бойцом.

Гудели разговоры. Кто-то громко возмущался, кто-то испуганно шептал, кто-то плакал навзрыд, скорбя об убитых, но чаще всего Ним слышал, как в произошедшем обвиняют шутов.