Пути Востока

— Все так. Забыл только: ты никогда и ни при каких обстоятельствах не упоминаешь, что именно я навел твой клан и тебя на Жвалобоя. Ты его нашел сам.

— Да. Если Жвалобой сносит нас, долг клана все равно закрыт. Верно?

— Верно. Ну так по рукам?

— По рукам.

Мы пожали друг другу руки.

— Этого, своего, будешь звать для фиксирования договора? — улыбнулся Гедрон.

— Не-а, нет смысла. Нам друг друга кидать неинтересно.

— Ты вот что. Ты, конечно, хороший жук, но мое предложение о переходе в наш клан остается в силе.

— Спасибо. Может, и воспользуюсь. Теперь давай по времени и месту.

— А чего по времени? Завтра и пойдем — воскресенье же, все будут. Часика в три и пойдем. Вряд ли через неделю или месяц мы сильно прирастем людьми или что-то изменится, только перегорим. Что до тактики — сегодня все перелопачу, с мастерами клана обсудим. А по месту — говори где.

— Мах-Талаг знаешь?

— А, это тут, в пустыне. Заброшенный город. Знаю.

— Да. Только ты за мной сначала сюда приди. К духану, без десяти три. Или пришли кого.

— С чего бы? — опешил Гедрон.

— Ну во-первых, вряд ли этот город, Мах-Талаг, маленький. Где мы там друг друга искать будем? Во-вторых, я там не был никогда. Как я туда попаду?

Гедрон долго смеялся, потом сообщил:

— Сам не пойду — не будем давать пищу для сплетен. Казначея моего помнишь, Мато?

— Полурослика? Помню, а как же.

— Вот его пришлю. Ну все, бывай, «Буревестник». Интересный завтра день будет. В историю войти можем, в газете про нас напечатают и даже, может, фотку разместят. «Вестник Файролла» читаешь?

— А как же, — сказал я. — Прикольная газета.

— Прикольная. Я впервые за последние лет десять вообще газету покупать стал. По уму делают. Все, до завтра.

Гедрон ушел. Я посидел еще немного, расплатился по счету и пошел в караван-сарай. Перед завтрашним днем следовало выспаться.

ГЛАВА 22, в которой герой выступает только наблюдателем

Странное дело, но я волновался. Нечто подобное я в былые времена ощущал перед экзаменами, первыми свиданиями и ответственными играми КВН — смесь предвкушения, тревоги и легкого страха из-за того, что можешь не справиться. Такое давно забытое чувство. С годами волнения подобного плана уходят куда-то и заменяются весьма обоснованными и рассудительными страхами, вроде того, что работу потеряешь и жить будет не на что, или что машину в ночи поцарапают гвоздем. Эдакими полубуржуазными и полуобывательскими страхами. Может, это потому, что за срединным рубежом жизни мы больше не ждем чуда? Не верим, что можно сдать экзамен, ничего не зная, что девушка может быть весьма благосклонна и на первом свидании и что полуфинал первой лиги можно выиграть и с паршивым материалом. Или просто нам накопленный жирок начинает на мозг давить?

Не знаю. Но у меня утром воскресенья было именно то, из юности, приподнятое и тревожное настроение. Вика, увидев меня такого, спросила:

— У тебя все нормально? Ты какой-то дерганый сегодня.

Я заверил ее, что все нормально, а такое состояние обусловлено лишь тем, что в доме наконец-то появилась хозяйка. Вика расцвела и умчалась что-то там делать, то ли кофе варить, то ли ванную мыть.

Кстати, я не соврал. Впервые за долгие годы в квартире царила чистота, я был сытый, отглаженный и не обруганный. Окончательно меня доконало то, что из платяного шкафа, когда я его открыл, вещи не высыпались. Они лежали на полках и висели на плечиках. Вот это и впрямь впечатляло. И заставляло задуматься — слишком уж как-то все идеально.

Я мыкался из угла в угол, смотрел телевизор, выкурил полпачки сигарет, и вот наконец время пришло. В половине третьего я вошел в «Файролл». Нет, можно было бы и раньше, но что там делать? Куда-то идти — смысла нет, а из угла в угол какая разница, где слоняться?

Я стоял у духана, ожидая полурослика. Из забегаловки вышел Ибрагим, увидел меня и радостно закричал:

— Вай мэ, ты в мой духан каждый день ходишь, ты мне уже как брат! Пошли, покушаешь, отдохнешь. Сейчас один ашуг придет — такие песни поет, слушай — про жизнь, про судьбу.

И, закатив глаза, Ибрагим довольно противным голосом пропел:

А я наплечники потуже затяну
И в свой колчан фамильный загляну.
Ну а потом стрелу возьму
И в орка я ее метну,
И в орка я ее метну.

— Гений, э?

— Ну да, — ответил я ему.

— О, Фатима идет. Пойду я, — вдруг заторопился Ибрагим. — Ну ты, это, надумаешь — заходи. Посидим, попоем, поедим. Как брата зову, не как клиента.

И он быстро вошел в духан, закрыв за собою дверь.

Ко мне тем временем приблизилась женщина в платье до пят и в хиджабе. На вид ей было лет тридцать.

— Здравствуй, воин, — услышал я ее мелодичный голос.

— Добрый день, — сказал ей я. — Чего это он вас напугался?