Путями сталкеров

- Я же сказал: положи автомат на землю, - голос человека за спиной спокоен и уверен. Такой если надо, байкер знает по себе, спокойно нашинкует свинцом и безоружного. Приходится повиноваться. 

- Теперь отшвырни его ногой к окну. Молодец. Эмиль! Выходи, подбери оружие. А вот теперь, парниша, давай поговорим. Как нормальные мужики...

* * * 

Покинув "Цветочную поляну" Андрей не прошел и суток в одиночестве. Уже вечером, на привале, он услышал странный звук. Схватив автомат, капитан юркнул в заросли кустарника, густо облепившего ствол одного из лесных исполинов. Ноги действовали быстрее головы: уже сидя в укрытии Андрей подумал, что хорошо было бы еще и костер затушить - авось, незваный гость и пройдет мимо; а так - весело пожирающий ветви огонь светил как заправский маяк. Но эту мысль сменила другая: в темноте, возможно, капитан и сумел бы спрятаться от существа, которое все сильнее шумело в чаще, но сейчас у Андрея появлялась возможность устроить небольшую засаду: самому оставаясь в тени, выманить гостя на освещенное место. Олеников прильнул к привычно-холодному лакированному прикладу, пальцы застыли на курке. Капитан готовился встретить шквальным огнем любого хищника - будь то сабка, плетун, волк, медведь или еще бог весть какое создание - когда из чащобы кубарем вывалился человек, сопровождая появление жалобной бранью. Андрей облегченно выдохнул: в ругающемся незнакомце без труда узнавался Эмиль. Лицо "цветочка" озарилось счастливой улыбкой, которая, правда, быстра сошла, едва путник увидел, что возле костра никого нет. Эмиль подошел к огню, сел на землю, обняв колени руками, и... заплакал. 

- Эй, ты чего? - капитан показался из своего укрытия. - Чего разнылся? 

- Андрей? - "цветочек" поднял взгляд. На грязной пыльной коже слезы вымыли светлую дорожку: от уголков глаз вниз, к скулам. - Андрей, ты здесь! А я уже думал, что никогда тебя не увижу! 

- Хотелось бы, - буркнул себе под нос капитан, а собеседнику добавил. - Ну вот, увидел ты меня, теперь можешь назад топать. Веня, небось, уже заждался. 

-Андрей, опять ты начинаешь. А ведь я решил с тобой пойти! - выпалил Эмиль 

Капитана как по голове ударили. Вот же блин, угораздило понравиться "цветочку"! 

- Чем обязан такой чести? 

- Андрей, - бывший житель "Цветочной поляны" замялся, - выслушай меня... 

- Так слушаю уже... 

- Не перебивай, пожалуйста. Вот так. Когда я утром к тебе приходил, то увидел китель, который валялся на полу. Моей первой мыслю было поднять его, отряхнуть, аккуратно развесить. Чисто инстинктивно, ты уж извини. И когда я проводил рукой по ткани кармана, то уколол палец. Ну и, еще раз извини, я решил посмотреть, что же там у тебя такое острое лежит... 

Капитан протянул руку, пощупал карман - нет, все нормально, значок сталкера покоился на месте. 

- Нет-нет, у меня, конечно, и в мыслях не было ничего украсть - простое любопытство... Но, как понимаешь, я за тобой рванул не ради того, чтобы рассказать, что шастал по карманам. Андрей, я видел того умирающего сталкера! 

- Что?.. - вот это откровение. 

- Да! - глаза Эмиля загорелись - наконец он сумел завоевать внимание военного. - Месяц назад, в тайге, недалеко от нашего поселка. Я охотился вместе со Станиславом - тот бедняга, которого утром задрали волки, когда прямо на нас из чащи вывалился обессиленный чужак. Видок у него был... страшно он выглядел. И, каюсь, мы ничем не помогли бедняге - только воды дали. Нельзя в "Цветочную поляну" больных и умирающих чужаков приводить - таков закон. Оставили мы того сталкера, где нашли, он, тем более, бредить начал. Но в бреду он повторял несколько слов по-английски. Станислав языка не знал, значения не придал, а я разобрал: "запад" и "женщины". И еще запомнил этот странный значок на груди сталкера - значок, который у тебя в кармане. Теперь я все понял - куда и зачем ты идешь. Ведь так?

 Капитан только молча согласно кивнул головой. 

- И что же, ты хочешь стать единственным мужчиной на планете, который женщин найдет? Не пойдет так, Андрей. Возьми меня меня с собой! 

Отблески пламени заиграли в больших карих глазах ночного гостя, заблестели на гладко выбритых скулах. В эту минуту, Эмиль, как ни странно, представлял собой воплощение мужественности. 

"Ой, пожалею я, наверное, потом об этом.." 

- Хорошо. Беру!