Путями Великого Россиянина

А ведь одно из главных прозрений А. Л. Чижевского как раз в том и заключалось, что он ясно осознал несостоятельность диалектического материализма и так называемых законов общественного развития, что недвусмысленно можно понять, внимательно прочитав переведённую на многие языки мира его докторскую диссертацию «Исследование периодичности всемирно-исторического процесса» (Москва, 1918 г.). Но самой ужасной его крамолой посчитали ревностные последователи академика М. Н. Покровского то, что он попытался установить закономерную связь между вспышками на Солнце и социальными потрясениями на Земле, войнами и революциями, а затем, казалось бы, ничем не объяснимой общественной апатией.

Собственно, А. Л. Чижевский заново открыл то, что хорошо было известно нашим пращурам во времена Светослава Игоревича и что положил в основу своих расчётов развития нашей цивилизации Миклухо-Маклай. Именно за это Александра Леонидовича и постигла такая же учесть, как академика Н. И. Вавилова. А разве не страшной ересью ещё совсем недавно считалось учение академика В. И. Вернадскго о Ноосфере? Похоже, однако, клеймо спецхрана снято с него только для того, чтобы, прикрываясь авторитетом Вернадского, досужими, а чаще просто абсурдными рассуждениями о Ноосфере оправдать такие явления, как шаман-психотерапевт с выпученными глазами на телеэкране, который со страниц тридца-тимиллионнотиражной газеты, ничуть не смущаясь, заявляет, что он-де «досконально изучил психологию толпы» и, пользуясь телевидением, а также другими массовыми аудиториями, даёт ей свои «установки», то есть управляет поведением населения всей нашей громадной страны, будто бы не калечит психику доверчивых людей, а снимает с них, так сказать, эмоциональные перегрузки. В ответ же ему вместо смирительной рубашки – овации. Полагают, очевидно, что прежде, чем вперить глаза в телекамеру, сей последователь Зигмунда Фрейда прошёл соответствующую экспертизу, и шаманство его получило одобрение никак не меньшей научной инстанции, как Высшая аттестационная комиссия. Не приходится поэтому удивляться, что и последователь Хаима-Нахама Бялика протрубил уже шабашную «РАПСОДИЮ РАСПАДА».

Я вышел из сада. Из сада

плыла в окна фасада

рапсодия распада,

в деревьях полуночных,

в незыблемых громадах

наращивала мощность

рапсодия распада...

Сыграй мне, Растропович, рапсодию распада,

виолончель влеченья!

Сыграй без исключенья Растроповичиаду

художника и черни.

Ты, как мулатку в зале, к себе поставишь задом

виолончель влеченья...

Молчала за оградой

критическая масса,

распутица расплаты.

Меж основоположников

толпа искала ложников,

шла рабская топтада...

(См. журнал «Юность» 1989, №11, стр. 30)

Этому экспертиза не требуется: он сам себе эксперт, поскольку именует себя «прорабом духа» и опять же таки взгляд на события у него в нашей стране для нас с некоторых пор, можно сказать, ставший привычным – «рабская топтада»...

Хотя о чём я тужу, неразумный! Выходит, заведомо подозреваю в некомпетентности всех наших историков. Каюсь, я имел в виду лишь официальных столпов от истории. Да и то очень сомнительно, чтобы они ничего не ведали о том, что ведомо мне и многая-многая со мной вкупе. Не опровергли ведь ни Б. А. Рыбаков, ни Д. С. Лихачёв «Летопись Аскольда», опубликованную во втором номере журнала «Киiв» за 1988 год. Сочли, вероятно, за лучшее промолчать, дабы не осрамиться и тем самым не порушить текучий песок зыбкого фундамента собственных сочинений. Летописание-то при Ас- кольде велось нашей дохристианской азбукой, как и летописи Раскопальницкая и Хрущёвская, о которых говорится у Н. В. Татищева, ибо не пользовались на Руси в те поры ещё кириллицей, а коль так, тут снова сокрушительный удар по тезису о «варварской державе на краю света».

Напрасно тешатся упомянутые столпы от истории мыслью, будто такие документы, как Раскопальницкая и Хрущёвская летописи, не дошли до нас. Если бы в бесовских кострах, пылавших на Руси с 980 года по 1113 год, сгорела вся наша дохристианская литература и не были продолжены её традиции в последующие века, не смог бы Николай Константинович Рерих создать свою могучую материалистическую школу в Гималаях, как невозможно было бы и Владимиру Ивановичу Вернадскому восстановить и развить далее учение о Ноосфере. И без того преследуемый, слишком большой опасности подвергнул бы он себя, сославшись на первоисточники. Для него это наверняка стало очевидным уже в то время, когда он работал над собранием сочинений Михайла Ломоносова. 1 июня 1928 года пишет в Президиум АН СССР: