Путин. Человек с Ручьем

— Я помню очень хорошо наши разговоры на совещаниях по этому поводу, когда коллеги убеждали, что мы деньги переведем, это будут и должны быть региональные обязательства, и они их исполнят, поскольку деньги мы же туда направим… Я прошу вспомнить о том, что я говорил! Я сказал им (действительно, из тех, кто был тогда, сейчас в Екатерининском зале никого почти не осталось. — А.К.): «Не заплатят, будут сбои». — «Нет, заплатят. Мы их (деньги. — А.К.) окрасим». Окрасили? Кому нужна такая краска? Где деньги, Зин?! Помните замечательные слова Высоцкого?..

Министры помнили, конечно, хотя и виду не подавали, то есть никто не кивнул, например, в знак согласия (непонятно же, какая реакция в такой ситуации окажется наиболее верной). Сложнее было вспомнить, где деньги.

Наконец президент сказал о том, чему в начале совещания вряд ли кто-то придал решающее значение, но что в конце совещания оказалось и кардинальным, и определяющим, и каким угодно еще:

— Знаете, можно сколько угодно спорить и ругаться по поводу так называемого «ручного способа управления». Хорошо, давайте не в ручном.

Когда Путин начинает заниматься такими абсурдными вещами, как контроль за установкой пожарной рынды в деревне, я понимаю, что он просто заводится. На мой взгляд, это такое, человеческое чувство, когда его начинает переполнять. Бесить просто оттого, что никто не может сделать элементарных вещей. Как та же пожарная рында — это же элементарная вещь. И он тогда пойдет и будет делать до конца сам. На одной из наших, в общем-то, немногочисленных встреч он рассказал, что все, вот буквально все приходится делать своими руками. И не просто все, а каждый день и за всем приходится следить самому. Раз за разом. Иначе, говорит, ничего не получится. Иначе все рухнет. Это проверено потому что.

И приходится все время возвращаться к одному и тому же. Заниматься мелочами. И давно уже для него, мне кажется, это не попытка на своем примере научить подчиненных, как надо вести себя его подчиненным с их подчиненными. А просто он давно махнул рукой на то, что вообще кто-то должен это сделать, если он отдал распоряжение, и что можно об этом забыть. Он давно уже понял, что нет, что к этому надо будет постоянно возвращаться, пока не сделают. Потому что так устроены люди… по крайней мере наши люди. Ну так устроены русские люди, и по-другому не будет все равно.

И отсюда, возможно, эта идея о ручном управлении. Хотя все считают, что у него полностью все в ручном управлении, я могу сказать (несмотря на то что я тоже так считаю), что я понимаю и другую сторону этого дела: полностью не может быть все в ручном управлении. Просто одному человеку это не под силу. Это нереально. Это преувеличенное впечатление. Он может, конечно, какими-то делами — как с образовательным центром «Сириус», например, — заниматься вплоть до стульев и мониторов в лекционных залах и лабораториях. Но в целом нельзя по любому поводу заниматься всем. Страна слишком уж большая, очень уж много регионов. Огромная же на самом деле работа на правительстве, да и губернаторы ведь тоже в целом не бездействуют — там своя история. Так что не все ручное и в ручном, что кажется, хотя, повторяю, я думаю, что он давно не питает никаких иллюзий по поводу исполнителей.

Это не то, что он не хочет делегировать полномочия. Он вот делегировал-делегировал, а все равно ничего из этого не получается. И он написал, например, колонку свою первую в журнал «Русский пионер» о проблеме кадров. Он же там объяснил внятно очень — это было первое такое его признание, — что ну да, я с трудом меняю кадры. Но не потому, что мне трудно уволить человека и я до и после этого испытываю тяжелейшие нравственные страдания, которые мне не позволяют этого сделать в следующий раз или даже подумать об этом. Конечно, не поэтому, а только потому, что я лучше все равно не найду никого… я знаю уже, и это проверено. Люди — они такие, какие они есть у меня. Из такого подхода и складывается его система управления, его так называемый ручной режим, который во многом действительно ручной режим, но и не ручной тоже. Ситуация, как обычно, гораздо сложнее. И запутаннее, и мрачнее. И веселее.

Спрашивает он с человека, а толку-то? А если он видит, что дело все равно не делается? Ну уже он сам отдает какие-то распоряжения. Или начинает спрашивать, если хочет достичь результата, вообще в ежедневном режиме. А еще оказывается, что человек на этой должности, исполняя его прямое поручение, вдруг становится в какой-то прекрасный день коррупционером — и вообще уже вдруг под следствием?.. Многое для него в жизни становится, я думаю, до сих пор сюрпризом.

Господин Путин призвал, кроме того, не пересматривать принятые документы и не готовить «очередных бумажек, лишь бы отчитаться о выполнении поручений — не в бумажках дело…».

Еще через пару минут выяснилось, что и он, и правительство временами вводят себя в блуд. Господин Путин проиллюстрировал эту беду конкретным примером: