Путин. Человек с Ручьем

— Мы недавно разбирали итоги реализации программы по расселению аварийного жилья. Заранее всем было видно, что там концы с концами не сходятся, а принцип справедливости явно упущен. Программу тем не менее приняли и, прямо скажем, по всем регионам прошлись, заставили их подписать и буквально через месяц констатировали, что она невозможна к исполнению. Зачем принимать такие документы? Понимаете, мы сами себя обманываем, в блуд вводим и дискредитируем свою собственную работу!

Так что, если кто-то захочет ввести себя в блуд, один проверенный механизм уже точно есть.

Кроме того, президента, как выяснилось, беспокоит пенсионная система (тут, конечно, ничего удивительного: рано или поздно об этом начинает думать любой здравомыслящий человек).

По его мнению, правительство до сих пор не сформулировало понятной для всех пенсионной формулы:

— Или она готова, или она не готова. Коллеги говорят, что готова, но тогда давайте ее опубличивайте! Примите на правительстве, вносите в Думу, и будем ее обсуждать с людьми! Это келейно сделать не удастся, да и не надо этого делать келейно! Зачем?!

Это замечание касалось министра труда и социальной защиты Максима Топилина, человека без выговора. И он должен был среагировать, чтобы не стать человеком с выговором.

— Другой важный момент, — продолжил президент. — Мы дали людям право выбора — направить 4 % страховых взносов на распределительную или накопительную часть пенсии. Решение они должны принять до конца декабря текущего года. Сегодня май, а активной информационно-разъяснительной работы в обществе не видно, хотя соответствующее поручение дано!

То есть он имел в виду, что мало кто понимает, что такое накопительная, что такое распределительная части, да и откуда на человека свалились эти 4 %. И зачем же человеку эта новая головная боль?..

Президент предоставил слово сопредседателю комиссии по реализации положений указов президента Владиславу Суркову, который автоматически стал первым человеком, который мог вступиться за правительство. Господин Сурков этот шанс использовал, но стал в этом смысле человеком не только первым, но и единственным.

— Я все-таки хотел бы, — заявил господин Сурков, — понимая прекрасно, что бумажка — это всего лишь бумажка, отметить, что с точки зрения формальной дисциплины, то есть своевременности подачи докладов, правительство работает достаточно безупречно.

Впрочем, глава аппарата правительства оговорился:

— Содержание, конечно, этих докладов вы оценили… Это все у меня тоже есть, повторять это глупо, тут я с вами только могу согласиться, честно говоря.

Но:

— Более чем из 200 поручений, которые даны в развитие указов, в 2012–2013 годах должно быть выполнено 151 — и 111 все-таки выполнено. Это довольно большой процент. Из них уже 88 снято с контроля вами. И часть из них находится также, на мой взгляд, в положительном тренде по исполнению.

Доклад Владислава Суркова был, мягко говоря, кратким, но было бы и странно, если бы он оказался таким же продолжительным, каким бывает его обычное многозначительное молчание на заседаниях правительства.

Министры, которым президент дал слово, в отличие от господина Суркова, не переформатировали свои доклады по ходу речи президента в реплику. И скорее всего зря.

Так, министр здравоохранения Вероника Скворцова с блеском проиллюстрировала мысль господина Путина насчет того, что любое отсутствие деятельности можно превратить в толковый доклад о проделанной работе.

О претензиях по поводу ушедших на региональный уровень доплат медработникам она, впрочем, ничего не сказала: видимо, в написанной до совещания работе об этом не было ни слова.

Доклад министра образования и науки Дмитрия Ливанова отличался позитивностью. Вернее, если быть точным, он отличался позитивностью от доклада президента и не отличался позитивностью от доклада Вероники Скворцовой.

Я потом спросил у Дмитрия Ливанова, готов ли он был к оргвыводам по итогам вчерашнего заседания.

— Конечно, — кивнул министр. — Я всегда готов.

— То есть еще к одному выговору, например? — уточнил я. — Ведь один вы год назад уже получили.

— Ну да, — снова согласился он. — Теперь, видимо, должен быть строгий выговор.

— А потом строгий выговор с занесением, — вспомнил и я более раннюю практику. — И только потом следует увольнение.

— Да… — сказал министр. — А вот до этого, может, и не стоит доводить.

Но все-таки он был в этом не уверен.

Между тем наводящих вопросов президент никому из министров не задавал, пока очередь не дошла до министра труда Максима Топилина. Дело в том, что речь очень быстро зашла именно о пенсионной реформе и об этих самых 4 %. Министр заявил, что пенсионная реформа должна начаться в 2015 году и что в этом случае и право выбора, куда направить 4 % — в накопительную или распределительную систему, — должно быть у человека тоже до 2015 года, тем более что по этому поводу есть соответствующее поручение президента.