Путин. Его жизнь и время

Учитывая, что ранее Трамп был запечатлен на пленке, хвастаясь тем, что "хватает женщин за киски", не показалась неправдоподобной. С другой стороны, если электоральная база Трампа была готова закрыть глаза на эпизод с "хватанием за киску", то вряд ли ее сильно обеспокоят заявления о том, что он организовал осквернение постели, которой пользовался человек, которого большинство из них ненавидит. Возможности для шантажа представлялись ограниченными. Трамп, естественно, отверг обвинения, но так неуклюже, что они стали казаться еще более правдоподобными. Путин снова пришел ему на помощь, утверждая - с едва скрываемым ликованием по поводу конфуза американского президента - что Трампа окружают красивые женщины и поэтому ему не нужны "русские девушки с ограниченной социальной ответственностью, хотя наши, конечно, самые лучшие в мире". А те, кто придумывает подобные истории, - добавил он с чувством, - "хуже самих проституток".

Досье Стила было основано на непроверенных оперативных данных, то есть включало в себя необоснованные слухи и анекдоты, и не предназначалось для публикации. Некоторые его части, в том числе и утверждения о проститутках, были впоследствии дискредитированы.

Однако важность досье заключалась в другом. Предположение о том, что Путин каким-то образом влияет на Трампа, обрело самостоятельную жизнь. Отказ американского президента признать вмешательство России в выборы, его чувствительность к эпизодам с хакерскими атаками; его нежелание критиковать Путина, примером которого может служить его поведение в Хельсинки - "отвратительное", "унизительное", "позорное", "не что иное, как предательство", - в редком унисоне заявляли республиканцы и демократы, - его отказ раскрыть свои налоговые документы, в которых, как многие подозревали, могут содержаться подробности сомнительных сделок с российскими финансистами, - все это вместе создавало впечатление, что ему есть что скрывать. Так это или нет, но в Вашингтоне создалась атмосфера, в которой любое улучшение отношений с Россией стало невозможным. Наши отношения стали заложниками внутренней ситуации в США", - сказал Путин. Мы терпеливо ждем, когда закончится этот период в американской политике.

Вмешательство России в выборы стало политическим эквивалентом 11 сентября. Первое, первое иностранное нападение на американскую землю со времен Перл-Харбора, нанесло Америке плотскую рану, второе - поразило сердце американской демократии. Страна находилась в тисках русофобии такого масштаба, какого не было со времен сенатора Маккарти.

Это напоминает мне антисемитизм, - сказал Путин. 'Во всем виноваты евреи'. Только теперь для евреев, читайте русских.

Американские СМИ в массовом порядке окрашивают Россию в однотонные черные тона. Такие газеты, как Chicago Tribune, Washington Post и Wall Street Journal, казалось, не могли упомянуть эту страну без прилагательного "агрессивная". Путинский режим изображался как клептократия наравне с Экваториальной Гвинеей, где власть имущие наживают неприличные состояния, а основная масса граждан борется за выживание, становясь жертвой коррумпированной полиции, произвола чиновников и продажной судебной системы. Даже посол Макфол, последний человек, который мог бы быть мягким по отношению к Путину, жаловался, что американская пресса дает "карикатурное" представление о России.

Для американцев, считающих себя либеральным сопротивлением, правомыслящими людьми, противостоящими безумцам из "Трампленда", борьба с Путиным на сайте и война с Трампом - две стороны одной медали. По их мнению, пишет обозреватель New York Times Росс Дутат, Путин был фигурой необычайно грозной, лидером авторитарного ренессанса, щупальца которого простирались повсюду - от Брексита до NRA. Он взломал американскую демократию, посадил в Белый дом маньчжурского кандидата, засеял Интернет дезинформацией, наложил залог на наших солдат в Афганистане, распространил российскую власть на весь Ближний Восток и угрожал Восточной Европе вторжением или диверсией. В этой атмосфере любому слуху о коварстве России заранее верили.

Немногочисленные дипломаты и ученые, утверждавшие обратное, в основном такие старые российские специалисты, как Джек Мэтлок и Стивен Коэн, часто перегибали палку, пытаясь объяснить действия Путина, и в итоге дискредитировали себя.

Между этими двумя крайностями - теми, кто ненавидел Путина и все, за что он выступал, и теми, кто пытался понять, что заставляло его действовать так, как он действовал, - не было середины. Предлагать сбалансированную оценку России в годы правления Трампа - все равно что пытаться утверждать, что у Гитлера были искупительные черты.

В этой связи неудивительно, что пропасть непонимания между двумя странами еще больше увеличилась.