Путин: Логика власти

На пресс-конференции по приезде в Германию (символично, что она проводится в здании бывшего КПП – «Чекпойнт Чарли» на границе ГДР и ФРГ, превращённом в музей) Ходорковский говорит, что больше не собирается вмешиваться в политику. Также он, по его словам, не собирается бороться за свою былую империю. Доли в предприятиях он перед арестом продал, говорит он, а беспокоиться о финансах у него нет нужды. Капитал, оставшийся у него на счетах в швейцарских и других банках, оценивается по-разному. Он сам в интервью говорит о том, что у него осталось более ста миллионов долларов и что вся эта сумма задекларирована в Швейцарии[148]. С тех пор он пытается выбрать себе роль, найти какую-нибудь позицию среди многочисленных активистов, как живущих за пределами России, так и действующих на родине. Бывший миллиардер пользовался популярностью у западных политиков в роли символической фигуры сопротивления, однако в кругах российской оппозиции он не вызывает восторга. С тех пор, как он вышел из колонии и утратил статус мученика-арестанта, ему сложно обосноваться в стане противников Путина.

Путь Михаила Ходорковского к богатству и славе – один из легендарных сюжетов горбачёвской «эпохи гласности». Молодой человек из небогатой московской семьи экспериментирует с коммерцией любого рода: от импорта компьютеров с Запада до продажи поддельного французского коньяка. Он начинает студентом-химиком и функционером комсомола, который представляет собой экспериментальную площадку компартии для ранних капиталистических опытов. Вскоре он начинает работать по-крупному. За два года он собрал столько денег, что смог основать один из первых коммерческих банков в стране под названием «Менатеп», и теперь пробует себя в финансовых операциях и спекуляциях. Именно к этому периоду относится подозрение, что Михаил Ходорковский получил лицензию на вывод средств тонущей партийной элиты на иностранные счета; сам Ходорковский это отрицает[149].

При помощи этого новомодного инструмента из арсенала реального капитализма – вспомним Бертольда Брехта: «Что такое ограбление банка по сравнению с основанием банка?» – он в кратчайшие сроки накапливает невообразимое состояние. Он поддерживает контакты среди политиков, в 1993 году, в эпоху президента Ельцина, становится заместителем министра энергетики и получает много инсайдерской информации, в первую очередь касающейся нефтяного сектора. Это – беспримерная карьера, русский вариант Рокфеллера, хоть её конец и отличается от американского мифа о знаменитом предпринимателе. Талантливый Михаил Ходорковский от хитрого жулика с большой дороги дорастает до миллиардера-филантропа, находит контакт с западными политиками и в конце концов оказывается в тюрьме как самопровозглашённый политический герой, сражающийся за свободу и против российской власти. С падением Михаила Ходорковского Владимир Путин окончательно претворил в жизнь свой политический проект сильного государства. Это была ожесточённая, длительная схватка, намного более опасная, чем конфликт с Березовским.

Покупка государственной нефтяной компании ЮКОС в 1995 году – в то время Путин еще работал в городской администрации Санкт-Петербурга – это вершина карьеры Ходорковского в бизнесе. С этой вершины он отправляется в другие высокие полёты. В ходе этой мегатрансакции его собственный банк «Менатеп» не только организовал залоговый аукцион по заказу государства, но и сразу передал главный приз – ЮКОС – за смешные деньги владельцу банка, то есть ему самому. Конкурирующие предложения купить нефтедобывающую компанию по более высокой цене не рассматривались «по техническим причинам». Всё это функционирует как закрытая система самообслуживания. «Менатеп» тесно сотрудничает с правительством и Министерством финансов. Новый владелец в будущем будет использовать поставки нефти с ЮКОСа в качестве кредитов для покупки, то есть оплачивать покупку ЮКОСа средствами самого ЮКОСа. Анатолий Чубайс, архитектор приватизации госсобственности, занимавший тогда должность министра финансов, позднее признается: «Можно сказать, что Ходорковский использовал ненастоящие деньги, что он просто использовал собственные деньги ЮКОСа и государственные депозиты, размещённые у него Министерством финансов, и что он сфальсифицировал сделку. Но мои критерии были просты. Помимо политических соображений, мне нужны были деньги, чтобы пополнить бюджет»[150].