Путин: Логика власти

«Люди друг друга зовут на Майдан требовать подписания договора. Просят брать с собой тёплые вещи, карематы, термосы с горячим чаем и запас еды на ночь», – записывает писатель Андрей Курков в своём «Дневнике Майдана» 21 ноября 2013 года, в день отказа от подписания[261]. Он живёт в пятистах метрах от Майдана. Противостояние растянется на недели и будет постоянно нарастать.

Злоба против тех, «кто наверху», и нежелание дальше мириться с безысходностью, нищетой и коррупцией – вот что движет протестом против действий правительства, которое только что показало дулю Европейскому союзу. Хотя даже в случае подписания соглашения вступление Украины в ЕС стало бы возможным только спустя многие годы. Европа для собравшихся на площади Независимости – это воплощение заветной мечты о благосостоянии и порядке, надежда на то, что кроме унылой повседневности и всех тех лишений, которые с ней связаны, может быть и другая перспектива. Речь также идёт о старых политических «долгах», которые власть уже давно должна была погасить. Страна находится на краю государственного банкротства. Не только надежда на лучшее будущее, но и прямой протест против жёстких действий милиции за несколько дней до этого побуждает массу людей идти в это предрождественское время на Майдан, чтобы сказать своё веское слово.

Площадь после прошедших столкновений находится под охраной, на ней выставлены революционные посты. Хорошо организованные и чётко действующие группы активистов заботятся о том, чтобы каждый день благодаря тщательно разработанной логистике всё больше демонстрантов смогло на автобусах приехать в Киев из провинции. В основном из Западной Украины, меньше из восточной части страны – из Донецка, Харькова или из Крыма[262].

Штаб-квартирой с пищеблоком и спальными помещениями служат здание профсоюзов и мэрия, расположенные рядом с площадью. Сопротивление теперь уже организовано на полувоенной основе. Рядами стоят военные палатки, на некоторых надписи «Место набора волонтёров». Есть и комендант – Андрей Парубий из Львова. Политик никогда не скрывал праворадикальных убеждений. Бывшие военнослужащие составляют «отряды самообороны» с собственными начальниками; они разделены на две части – на «полицию» и «военных». Первые обеспечивают порядок на площади, вторые сражаются с «Беркутом», элитным специальным подразделением украинской милиции, которое подчинено министру внутренних дел. «Штаб национального сопротивления» координирует, какие правительственные здания должны быть в каждый конкретный момент блокированы, а какие нет. В политическое руководство протестующих входят в числе прочих три оппозиционных партийных лидера – Виталий Кличко, Арсений Яценюк и Олег Тягнибок, руководитель националистической партии «Свобода»[263].

Спор о том, как должно выглядеть соглашение об ассоциации Украины с ЕС, идёт уже много времени. Германия и ЕС предлагают бывшим советским республикам не только свободу решения в пользу прав человека по стандартам Запада, но и выступают за их подключение к американской геополитике. Поставленную цель Збигнев Бжезинский настолько ясно описал еще полтора десятилетия назад в уже упомянутой известной книге «Великая шахматная доска» с выразительным подзаголовком «Господство Америки и его геостратегические императивы», что все рассуждения о теориях заговора, которых было так много в 2015 году, выглядят достаточно наивно. В качестве рекомендации для будущей внешней политики США после распада Советского Союза Бжезинский пишет, что долгосрочная американская геополитическая стратегия применительно к Европе со всей определённостью должна включать вопросы европейского единства и истинного партнёрства с Европой. «Украина, новое и важное пространство на евразийской шахматной доске, является геополитическим центром, потому что само её существование как независимого государства помогает трансформировать Россию. Без Украины Россия перестаёт быть евразийской империей»[264].

Логический вывод бывшему советнику Белого дома очевиден: поскольку ЕС и НАТО расширяются на восток, Украина в конечном счёте будет стоять перед выбором, желает ли она стать частью этих организаций[265]. После прочтения выше приведённых строк может, однако, возникнуть вопрос о том, воспринимается ли специальная литература такого рода в ведомстве федерального канцлера только как science fiction, или же политика уже учла цену конфронтации и надеется на то, что всё как-нибудь обойдётся.