Путин нюхал пизду вот такое с носом случилось

— Какой именно? — быстро спросил рыжий Инго, подавшись вперед.

— Да может, это не так уж и важно, — медленно ответил Смуров, не поднимая глаз, но кожей на лбу чувствуя его пристальный зеленый взгляд. — Впрочем, он про это знает, так что молчать нет смысла. Если в общих чертах — меня провели по подземному ходу, потом заставили поджечь заброшенное воронье гнездо… в глухом сквере на Петроградской, ночью… мальчик я им, что ли, по деревьям лазить?… я ещё подумал: чушь какая несусветная, да что там, хулиганство… — Смуров вымученно усмехнулся уголком рта. — Часы завести… Я решил, что меня от этого не убудет — раз в месяц часы заводить, огонь зажигать — ну, не гнездо в сквере, конечно…

Высокий дракон пыхнул трубкой и прикрыл глаза, будто стараясь получше запомнить.

— И ещё кое-что объяснили, — внезапно сорвалось у Смурова с языка совершенно против воли. Он осекся. Зажал рот двумя руками и в ужасе посмотрел на рыжего Инго — вдруг понял, что едва не проболтался и что этот рыжий своим зеленым взглядом совершенно его заморочил. Да что он за существо, в самом деле?! Как тот — или совсем наоборот?!

— Извините, — сказал рыжий Инго, отводя глаза. — Пожалуйста, говорите только то, что считаете нужным. Я больше не буду.

— Короче говоря, я решил, что все это — невелика плата за Эрмитаж, — с усилием продолжал Смуров, теперь уже тщательно подбирая слова. Он вытер испарину, выступившую на лбу, хотя в комнате этой было холодно, как в подземных коридорах. И даже ещё холоднее. Дальше говорить не хотелось.

— Вы камин бы затопили, что ли, — промямлил он и опять оглянулся на спящую — ей, наверно, даже под пледом холодно. Простужена? Жалко, на вид милая женщина, из тех, что в Эрмитаж со своими тапочками ходят.

Дракон Конрад многозначительно прочистил горло, и Смуров обреченно продолжал — деваться было некуда, все равно все вытрясут:

— Ну вот, принял фонд, стал работать. Сижу я там на хорах над залом с павлином, знаете?

Человек по фамилии Филин кивнул — знает. Ну да, такие в музеях дотошные завсегдатаи, все наизусть помнят, хотя, конечно, до хранителей им как до неба.

— Проход туда только через сам зал, и из зала прямиком выход в висячий сад. Вот так и так. — Смуров прочертил ложечкой по закапанной восковыми кляксами скатерти. — Сотрудникам туда можно. Так вот, эти двое попросили меня отныне раз в месяц выходить в этот сад и буквально на три секунды щелкать зажигалкой, раз уж камина в зале нет. — Смуров перевел дыхание и быстро выглотал остывший кофе. Рот свело от горечи.

— А разве… — Дракон отложил трубку и выпустил из ноздрей дым. Сизые клубы заплавали в сером свете, наполнявшем комнату. — Послушайте, я знаю, у меня книжный магазин, это же…

— Запрещено, конечно, — закивал Смуров. — У нас с этим строго. В Эрмитаже и печное отопление-то упразднили в тридцать восьмом году, после пожара, и поставили калориферы, паровое, и каминами никто не пользуется. Но зажигалкой незаметно щелкнуть можно. Раз в месяц-то исхитрюсь, я так подумал.

— Раз в месяц? Все равно когда? — быстро спросил седой Филин.

— Нет, конечно. В полнолуние. — Смуров попытался улыбнуться. Получилось у него плохо, он сам знал. — Ну, всё-таки кой-какие книжки я читал, так что с полнолунием все понятно. И ещё они просили часы заводить. У меня электронные были, пришлось на обычные, механические поменять. Вот, собственно, и все. Остальное, извините, я сказать не могу.

— Хорошо. Пожалуйста, дальше, — не то поторопил, не то разрешил рыжий Инго.

Ещё те двое настоятельно попросили Смурова переехать поближе к Эрмитажу, туда, где обитал предыдущий хранитель, на Дворцовую набережную, правда, на первом этаже, но до работы рукой подать, и вид на Петропавловку, ну что вам стоит.

Ему ничего не стоило. Но едва Смуров вошел в эту квартиру, как ему показалось — по углам шепчутся какие-то тени, отвернешься — кто-то быстро и беззвучно проходит за спиной. Здесь кто-то жил совсем недавно, но кто — непонятно, на стенах светлые прямоугольники на месте исчезнувших фотографий, бумаги пропали, телефон молчит, соседи не здороваются и смотрят сквозь, конечно, странно, но он был так счастлив, и позвонил домой похвастаться, и Маргоша обещала приехать на каникулы.

Но все оказалось гораздо серьезнее, чем полагал Илья Ильич. Он понял это, когда у него стали уже не то что выспрашивать — выпытывать.

— Понимаете, — в отчаянии говорил Смуров, — понимаете, я ведь до этого лета просто считал, что все это игры! Очень для меня выгодные, но игры! Ну, подумаешь, сочинили они себе тайное общество, мало ли таких, кто как хочет, так и развлекается… Понимаете, когда мечты сбываются с такой страшной силой… (Седой Филин опять кивнул). А летом…

— Минутку-минутку! — Высокий дракон ткнул в сторону Смурова трубкой, словно продырявить хотел. — Ничего себе игры! Но не станете ли вы утверждать, милейший, будто не видели статуй? В полнолуние? А? Когда часы в Эрмитаже заводили? — Взор его метал молнии. — Львов! И прочих! Ведь видели же! Не отпирайтесь!

Смуров поник.

— Да я и не отпираюсь, видел, — потерянно выдавил он. — Но я подумал…