Путин. Путеводитель для неравнодушных

То есть уже никто не говорит о тендерах — конечно, мы в России давно научились обходить любые тендеры. Никто не говорит о том, чтобы не доверять родному человечку. Конечно, это должны быть приближенные к компании. Поэтому такое количество новых миллионеров появилось за счет дружбы с государственными чиновниками, которые поставлены руководить крупнейшими корпорациями. Но тут возникает следующая проблема. Неэффективно управляющий чиновник, чуть более дорого, чем на самом деле это стоит, закупающий все вокруг, раз за разом делает компанию чуть менее эффективной. Особенно плохо это выглядит на фоне находящихся рядом мощных конкурентных структур, которые ориентируются только на бизнес-решения. А чем можно компенсировать нехватку управленческого потенциала? Только одним — мощным административным ресурсом. Тем более что в условиях достаточно размытого законодательства этот ресурс использовать несложно. И вот мы наблюдаем нефтяные войны, когда идет борьба не только за ЮКОС, но и за его остатки; за активы Гуцериева и «Русснефти»; за разнообразные месторождения, которые государственным компаниям кажутся более привлекательными, и потому их решено отобрать у частных компаний, даже если раньше они их получили на совершенно законном основании.

При этом как государство может использовать свой ресурс? Очевидным образом — натравить разнообразные агентства, дабы обвинить компании в неправильном недроиспользовании и, оказав давление на судебные инстанции через систему референтов, узаконить более чем странный наезд. Посмотрите на борьбу за месторождения на Севере, где государственные компании, не заявляя напрямую о своем интересе, пытаются отозвать у частной компании лицензию, используя для этого ведомства, агентства и посылая Олега Митволя на спецзадание. Хотя после этого все суды были проиграны, да и сам Олег хорошо понимал высшую степень условности такого рода решений.

Борьба за «Русснефть» — это, конечно, отдельная тема. Здесь появляется фигура Олега Дерипаски, человека, который, по крайней мере у многих, ассоциируется с предыдущим олигархическим правлением и семьей Бориса Николаевича Ельцина. Он активно через разнообразные структуры пытается создать впечатление, что покупка активов «Русснефти» — это не его воля, а ему так поручили в Кремле. Хотя очевидность борьбы с Гуцериевым свидетельствует о том, что Дерипаска выдает желаемое за действительное, потому что господин Сечин и «Русснефть» явно недовольны таким развитием сценария. И опять встает в полный рост фигура Игоря Ивановича Сечина, человека, прикрепленного к «Русснефти», и его роль как в процессе над ЮКОСом и развенчании Ходорковского, так и теперь в преследовании Гуцериева. Ни в коей мере не обеляя Гуцериева, замечу, что по западным понятиям такого рода ведение бизнеса, вежливо говоря, портит репутацию. Поэтому у господина Дерипаски возникают реальные проблемы.

Ну и вообще, когда мы после этого начинаем говорить о разнице, стоит заметить, что в списках известных рейдеров оказываются либо вчерашние олигархи, либо люди, достаточно близкие к Путину и к разнообразным крупным группировкам. Показателен арест Кумарина-Барсукова, человека из Питера, многие годы бывшего довольно тесно связанным с различными структурами, так или иначе общавшимися с Путиным. Его активное вовлечение в рейдерство привело к тому, что пришлось его жестко остановить. Ведь что происходит? Происходит перерождение комиссаров, и в этом и есть трагедия государственного капитализма. Это совершенно новый уровень коррупции. Безумные деньги, проходящие через этих людей, невольно приводят к изменениям как в их самооценке, так и в мотивации их решений. Когда от желания государственного чиновника зависят судьбы людей — станут они миллионерами, даже миллиардерами или нет — очень сложно оставаться скромным человечком на зарплате.

Игорь Иванович Сечин — человек, известный личным мужеством, очень близкий Путину, занимающий одну из самых важных позиций благодаря тому, что он определяет общий график встреч Президента, — вошел в одну историю...

Я не был близким другом Анатолия Собчака, но так получилось, что в последние годы его жизни я очень интенсивно с ним общался. К счастью, Анатолий Александрович не дожил до безмерной популярности своей дочери. Собчак был очень необычным человеком, обладал исключительно тонкой нервной организацией и какие-то вещи замечательно чувствовал, хоть и не всегда мог их сформулировать. Но предчувствия у него были очень верные...