Путин. Путеводитель для неравнодушных

Я хочу подчеркнуть еще один момент: как орали средства массовой информации, в первую очередь «демократические», о том, какой творится ужас! Настоящая истерика развернулась, в том числе и на телевизионных каналах, радиостанциях. Все это в очередной раз показало Путину (особенно учитывая, что он достоверно знал, кто и сколько за это получает) всю никчемность журналистики 1990-х годов, всю ее ангажированность и продажность. И до этого у Президента было ощущение, что вся журналистика продажная, — в частности, после избирательной кампании, когда он видел технологии в действии благодаря Березовскому и Доренко. А реакция СМИ на дело ЮКОСа вызывала у него откровенную ироничную улыбку. Потому что он видел в этом не позицию, а отработку гонораров.

Мы сидели у правозащитников, и господин Рошаль задал вопрос: если Ходорковский сделал что-то такое, хотелось бы об этом знать. И было заявлено: почему Президент не снимет трубку и не потребует у Генерального прокурора или у судей освобождения Ходорковского? На что Путин ответил: «Как вы себе это представляете? Мы, вообще, в какой стране живем и о чем говорим? Как я могу это сделать? Если мы живем в демократической стране, то я изначально не имею права это сделать. Это абсолютно неприемлемый вариант. Есть суд, и, пожалуйста, пусть суд решит». Еще раз повторю: эта искренняя вера Путина в объективность суда у людей, знающих, как в России работает судебная система, вызывает только грустную и ироничную улыбку.

Вот что я думаю по поводу дела ЮКОСа. Но то, что вокруг ЮКОСа море крови, к сожалению, правда, от которой никуда не деться.

Многие задавали вопрос: почему только ЮКОС? Почему не остальные? Ответ понятный — потому что ЮКОС был одной из самых прозрачных, но самой политически ангажированной компанией, которая решала свои задачи.

ЮКОС можно сравнить с кланом дона Корлеоне. Может быть, это был не самый страшный клан, но зато самый политизированный. Кстати, большое заблуждение — думать о демократах «первой волны», об олигархах, что они демократы по своим воззрениям. Это вранье. Конечно, по своему прошлому они комсомольцы, а по воззрениям очень далеки от демократии. Мало того, они всегда тяготели к КГБ-шникам. Забавно смотреть, какие высокие КГБ-шные чины работали на больших должностях в ЮКОСе. По внешнему виду и по возрасту руководители ЮКОСа должны были придерживаться демократических убеждений, но, как правило, такого рода бизнес требует совсем иного подхода. По своей природе он скорее близок к тирании, к диктатуре. По крайней мере, многие сотрудники ЮКОСа рассказывают о настоящих зверствах, которые чинили службы собственной безопасности компании. Но демократически настроенная пресса предпочитает об этом не писать.

Патриоты и коррупционеры: кто есть кто

Путин — патриот. Не в квасном смысле этого слова, а в истинном. И очень остро чувствует свою ответственность за страну. Я поэтому думаю, что главный вопрос, который перед ним стоял, — как побороть олигархов. Отсюда и пошла сама модель государственного капитализма, когда было понятно, каким образом использовать прокуратуру, судебные инстанции, МВД; каким образом перехватить крупный объект у олигархов, — но не совсем ясно, как им управлять. Расставить преданных комиссаров? Конечно, идея соблазнительная. И рано или поздно ее надо было воплощать. Яркий пример такого рода комиссаров — государственные чиновники, прикомандированные в том или ином виде к крупным корпорациям. И вот здесь возникла проблема. Пришлые комиссары оказались слабыми управленцами. Конечно, существуют исключения, например, ситуация с «Газпромом» и Дмитрием Медведевым, когда члены совета директоров действительно занимаются исключительно своей консультационной работой, но не лезут в ежедневное оперативное управление. Однако зачастую назначенцы вдруг начинают слишком серьезно относиться к этой работе, уже не только наблюдая, но и перехватывая управленческую инициативу.

Но ведь они находятся не в гордом одиночестве. В тех секторах рынка, где действует подвластная им компания, есть и профессиональные управленцы. И эти профессионалы оказывают колоссальное давление, создавая конкурентную среду. При этом они хорошо образованны именно в вопросах экономики. Они сознают, какие рыночные ходы надо предпринять, и при прочих равных условиях 24 часа в сутки занимаются только тем, что управляют своими компаниями. Государственный чиновник не может себе этого позволить. У него еще есть его основная работа. Поэтому управление крупными государственными активами для него если не хобби, то по крайней мере не основное занятие. А потом, что значит управление государственными активами? Это же колоссальные деньги! Ведь не случайно постоянно идет борьба — кто получит право поставлять одежду, трубы, буровые вышки? Кому это доверить? Сотни, если не тысячи компаний-подрядчиков вьются вокруг таких гигантов, живут с невероятных денег, затраченных этими великанами. Ну неужели это можно доверить каким-то неизвестным людям?