Путинократия. Человек власти и его система

«Проблема России не только в Путине, — говорит он задумчиво, — но еще в том, что русские в своем большинстве не понимают, что за свою судьбу они должны сами нести ответственность. Они охотно перекладывают это бремя на других: сегодня — на Путина, завтра — на кого-нибудь другого. Нельзя поверять свои судьбы кому-то другому, будь то конкретный человек, какая-то структура, партия, парламент». Оппозиция слаба, но она намного сильнее, чем пять лет назад: «Тенденция просматривается, но уровень слишком низок». Конкретных планов на будущее у бывшего миллиардера пока нет. «До самого последнего момента я запрещал себе думать о том, что буду делать на свободе. Ситуация в любой момент могла измениться, я должен был сохранять душевное равновесие». Перед тем как решить, где ему жить, он сначала хочет дождаться свидания с женой, которая все еще находится в Москве.

Во всяком случае, обратно в Россию путь ему заказан, даже если путинский представитель станет утверждать обратное, полагает Ходорковский: «Гражданский иск в отношении меня до сих пор не отменен. Я бы не хотел, вернувшись в Россию, жить в опасении, что больше не смогу выехать за границу. Только когда Верховный Суд отзовет иск, это станет сигналом для меня, что я снова могу въехать».

Неожиданно включается телевизор на полную громкость. Кто-то в комнате вздрагивает, Ходорковский же — будто не слышал звука. Поворотным пунктом в российской истории его освобождение не станет, полагает экс-олигарх: «Путин должен всерьез озаботиться имиджем России. За глубокие реформы в этом направлении пойдет жестокая борьба. Не случайно среди причин моего освобождения Олимпиада в Сочи, а также российское председательство в "Большой восьмерке"».

В следующий момент рассказа Ходорковского наступает внутреннее смятение. До сих пор считалось общеизвестным, что миллиардер «неудачно пошутил» с Путиным, когда летом 2003 года, за несколько месяцев до своего задержания, на встрече с руководителями сельского хозяйства заговорил с президентом при работающих телекамерах о распространении коррупции в государственных концернах. Сделав столь далекоидущее заявление, Ходорковский тем самым «перегнул палку» и сам вызвал огонь на себя. Только теперь, в далеком Берлине, спустя десять лет, экс-олигарх изложил совершенно другую версию. Люди из окружения Путина еще перед встречей настойчиво просили его начать разговор на щекотливую тему. Он сам никогда бы к этому не пришел, потому что знал, разумеется, что подобная критика рискованна для него и его фирмы. Сразу после начала встречи он еще раз уточнил у лица, приближенного к Путину, должен ли он эти критические слова произнести при работающих телекамерах или все-таки лучше это сделать на закрытой части встречи. Его снова заверили, что все договорено и он должен выступить перед камерами. Если то, что говорит Ходорковский, соответствует истине, возможны только два варианта. Либо приближенные Путина неправильно оценили ситуацию, либо они подстроили олигарху ловушку и пустили его бежать на подставленный нож. Если учесть, что один из ближайших приспешников Путина, Игорь Сечин, позднее стал главным контролером концерна «Роснефть», а значит, ему было очень выгодно закрытие «ЮКОСа», то второй вариант выглядит очень естественно.

Под конец встречи в Берлине Ходорковский лишь с большим трудом мог проложить себе дорогу к выходу. Он терпеливо раздавал автографы. На пресс-конференцию, которая прошла вскоре, приехало так много фотографов, что началась неразбериха и прошло несколько минут, прежде чем Ходорковский смог говорить. После пресс-конференции он вернулся в Музей — в комнату с табличкой: «Место победы Ельцина над коммунистами-путчистами в августе 1991 года в России». Путин может надеяться, что это всего лишь совпадение, а не пророчество.

То, что Ходорковский столь аккуратно воздерживается от критики Путина, дало основание через несколько недель осторожно обратиться с этим вопросом к его сыну Павлу. Бывший сотрудник экс-руководителя концерна продолжает сидеть в российской тюрьме вместе с Алексеем Пичугиным. «У отца связаны руки, — говорит Павел, — даже при том, что он не брал на себя никаких обязательств. Мы-то хорошо знаем, что любой из его сотрудников, все еще отбывающий заключение, — фактически заложник. Я чувствую себя обязанным не делать ничего такого, что могло бы навредить этому человеку: он отказался предавать моего отца. Отец теперь на свободе, а он все еще сидит, и его нельзя подвергать опасности. Это мое мнение. И, я думаю, мой отец точно так же смотрит на это».

С освобождением Ходорковского и активисток «Пусси райот» за несколько недель до Олимпиады в Сочи оказались убраны с дороги два громадных камня преткновения между Путиным и Западом.

ЗИМНИЕ ИГРЫ В СУБТРОПИКАХ