Путём всея плоти

Мистер Понтифик вызовет, бывало, мальчиков в столовую. «Уважаемый Джон, уважаемый Теобальд, — скажет он. — Посмотрите на меня. Когда я начинал, у меня не было ничего, только то, в чём родители отправили меня в Лондон. Отец дал мне на карманные расходы десять шиллингов, и ещё четыре дала мать, и я воспринимал это как щедрый дар. За всю жизнь я не попросил у отца ни шиллинга и не принимал от него ничего, разве ту небольшую сумму, что он ежемесячно выплачивал на моё содержание, покуда я не стал получать жалованье. Я пробился в жизни сам и ожидаю того же от своих сыновей. Не возьмите, чего доброго, себе в голову, что я положу жизнь на то, чтобы зарабатывать деньги, которые мои сыновья потом за меня потратят. Если вам нужны деньги, заработайте их, как зарабатывал я, ибо даю вам слово, что не оставлю вам ни гроша, если вы не продемонстрируете, что заслуживаете этого. Нынешняя молодёжь ожидает от жизни всевозможных благ и излишеств, о каких в моём детстве и слыхом не слыхивали. Да что говорить, мой отец был простым плотником, а вот извольте — вы оба учитесь в частных школах, что обходится мне в сотни фунтов ежегодно, тогда как я в ваши годы корпел над конторкой у моего дядюшки Ферлая. Чего бы я только не добился, имей я хоть половину тех преимуществ, какие имеете вы! Будь вы даже герцогами или основывай новые империи в ещё не открытых землях, и то сомневаюсь, сделали бы вы столько, говоря относительно, сколько сделал я. Нет, довольно; я буду содержать вас, пока вы учитесь в школе и в колледже, — но это всё, дальше, сделайте одолжение, пробивайтесь в этом мире сами!»

Подобным манером он взвинчивал себя до таких степеней праведного негодования, что иногда задавал мальчикам порку, прямо не сходя с места, быстренько изобретя для этого какой-нибудь подходящий предлог.

И тем не менее, если говорить о детях вообще, юные Понтифики были вполне благополучны; в девяти семьях из десяти детям жилось хуже, и разве в одной лучше; питание у них было здоровым и полноценным, спали они в уютных постелях, лечились у лучших врачей и учились в лучших школах, какие только могут доставить деньги. Недостаток свежего воздуха мало влияет на настроение детишек, живущих в лондонских трущобах; большинство из них играют и резвятся, как будто они на вересковых полях Шотландии. Точно так же отсутствие добросердечной атмосферы обычно не осознаётся детьми, никогда её не знавшими. У юных существ есть удивительная способность — либо умирать, либо приспосабливаться к обстоятельствам. Даже когда они несчастны — и даже очень несчастны, — не устаёшь поражаться, как легко скрыть это обстоятельство от их сознания или, по крайней мере, не позволить приписать его какой бы то ни было причине, кроме как их собственной греховности.

Мой совет родителям, которые хотят вести тихую и спокойную жизнь: говорите своим детям, что они ужасные неслухи, что они в подмётки не годятся другим детям. Укажите на отпрысков каких-нибудь ваших знакомых как на пример идеального поведения и внушите своим собственным детям глубокое чувство неполноценности. У вас по сравнению с ними так много артиллерии, что отстреливаться им не под силу. Это называется «нравственным воспитанием», и оно позволит вам вертеть ими в своё удовольствие. Они будут уверены, что вы всё знаете, и у них пока ещё не будет достаточно случаев ловить вас на вранье, чтобы заподозрить, что вы не такой уж возвышенный и безупречно правдивый человек, каким хотите себя представить; и они пока ещё не узнают, какой вы на самом деле трус и через сколько минут пойдёте на попятный, вздумай они противостоять вам со всей настойчивостью и здравым смыслом. Карты у вас в руках, и вы делаете ходы за себя и за своих детей. Так сдавайте же, ведь вам так легко не дать детям шанса проверить, не краплёная ли ваша колода. Объясняйте им, какой вы на редкость снисходительный и щедрый родитель; напоминайте, какие неоценимые блага вы им даровали, начав с того, что вообще породили их на свет, и, что особенно важно, породили как именно своих детей, а не чьих-нибудь других. Скажите, что когда вы выходите из себя, то опасности подвергаются их высшие интересы; что вам приходится представать перед ними в неприятном свете, потому что у вас болит за них душа. Давите, давите на эти высшие интересы. Кормите их духовной серой и патокой[33] наподобие воскресных бесед покойного епископа Винчестерского. У вас ведь на руках все козыри, а если и нет, то всегда можно передёрнуть; и если вы используете свои карты хоть с каплей здравого смысла, то окажетесь главою здоровой, дружной, богобоязненной семьи, прямо как мой приятель мистер Понтифик. Правда, ваши дети, скорее всего, когда-нибудь узнают правду, но это потом, когда уже будет слишком поздно для того, чтобы им от этого была заметная польза, а вам заметный вред.