Пузыри славы

Захмелевший Ибрахан с трудом сдерживал себя, чтобы не прикорнуть тут же на траве. Его развезло, и он предался мечтаниям. А что, если в самом деле Хайдаров из Уфы сказал то, что думал, и понимать его надо буквально: он действительно потрясен всем, что увидел в Яшкале, и близок, очень близок день, когда слава об ибрахановском движении станет достоянием всей страны! «Какой это Ибрахан?» — спросят в высших сферах. «Тот самый, кого напрасно задвинули с поста зампреда!» — «Неужели? — удивятся наверху. — Такого инициативного человека преступно держать в безвестности. Восстановить! Немедленно восстановить! Да что там восстановить? Повысить! И держать его не в какой-то захолустной Яшкале, а безотлагательно перевести в Уфу! Здесь его законное место!» Вот тогда-то, дорогой друг Хамза, ты поймешь, кто есть кто…

В Уфе его встречают с почетом и помпой. Отводят большой кабинет. Стены и полы кабинета устланы дорогими бухарскими коврами. На письменном столе шесть телефонных аппаратов, вентиляторы, озонизаторы… Телефоны трезвонят беспрерывно: то из редакции газет, то из телевидения, то из высших инстанций. Всем нужен Ибрахан, у всех есть дело к Ибрахану! Он с ног валится от усталости. Ему выделяют бесплатную двухмесячную путевку на Черноморское побережье Кавказа. В поездке на курорт его сопровождает секретарша неописуемой красоты. На Кавказе его встречает Акоп, приглашает Ибрахана с секретаршей в гости и угощает неземным шашлыком…

Тот же Акоп — не на Кавказе, а здесь, на базе, толкает Ибрахана в спину, будит его и предлагает выпить за дружбу… Вот свинья — не мог немного подождать, прервал такой замечательный сон на самом интересном месте.

А Родиса все нет…

Имя его всплыло в разговоре Миниры с Тинирой, которые мирно прохлаждались у реки.

— Как твой? — спросила Тинира.

— Как будто любит… Приходится верить на слово. Вещественных доказательств мало. Зарплата, сама знаешь, не ахти какая… А твой?

— Клянется, что любит… И доказывает подарками. Золотые серьги, кольца, браслеты…

— Странно, а зарплата, кажется, у него меньше, чем у Булатика?

— Значит, голова у него золотая…

— А мой только фантазировать горазд, — посетовала Минира. — Папа не нахвалится им. А денег пока мало… Да, а почему, кстати, Родис до сих пор не приехал?

— Ума не приложу…

«ТАНЕЦ РАЗБОЙНИКА»

Беседу двух подружек нарушил голос Ибрахана, возвещавший, что сейчас Акоп исполнит свой коронный номер: «Танец разбойника».

Булат принес ведро, опрокинул его вверх дном, Факай избрал в качестве музыкального инструмента поднос.

Булат ударил по дну ведра, Факай бил по подносу. Получился настоящий оркестр «Под звон старого железного ведра». В такт лихой, взвинченной музыке Акоп, выпучив глаза, скорчив страшную, разбойничью рожу, с большим ножом, которым разделывали рыбу, пустился в неистовый пляс вокруг костра.

Увлеченные «танцем разбойника», оглушенные «тамтамовым» оркестром и визгом Миниры и Тиниры, никто не расслышал, как к костру подкатила легковая машина. Первой пришла в себя Тинира. С криком:

— Родис! Наконец, родненький! — она подбежала к машине и отпрянула. То была черная «Волга» яшкалинского Аксакала. В ней никого, кроме шофера, не было. Шофер разыскал Ибрахана и передал распоряжение Аксакала — немедленно явиться к нему по срочному и неотложному делу. Как ни выпытывал Ибрахан у шофера, в чем дело, почему такая срочность, вышколенный шофер на все вопросы твердил одно:

— Не знаю… Не знаю… Знаю одно — доставить вас в Яшкалу. Ну, поехали, что ли?

Преданная и заботливая Ямбика окатила голову мужа холодной водой. Она хотела поехать с ним, но он взял с собой одного Булата. Вдруг понадобится для докладной об ИДБС: срочный вызов, несомненно, связан с ИДБС. Никакой тревоги Ибрахан не испытывал. Напротив, был более чем уверен, что Аксакал вызывает, чтоб сообщить нечто приятное. Если бы речь шла о худшем варианте, о разносе, Аксакал не посылал бы за ним черной «Волги».

Ибрахан успокоил оставшихся на базе:

— Продолжайте в том же духе! Мы скоро вернемся! Думаю, после моего возвращения у нас будет еще больше оснований для веселья.

ПУЗЫРИ СЛАВЫ

Ибрахан и Булат отбыли в Яшкалу. Ибрахан тут же был принят Аксакалом. Булат остался дома ждать возвращения тестя. О причинах срочного вызова Ибрахан и Булат узнали почти одновременно: Ибрахан — из уст Аксакала, а Булат — из свежего номера республиканской газеты, где был напечатан фельетон А. Хайдарова.

Уже само название фельетона — «Пузыри славы» — раскрывало его содержание: в погоне за славой директор яшкалинского комбината бытового обслуживания Ибрахан Ибраханов, окружив себя сомнительными дельцами, затеял никому не нужную игру в ИДБС, игру с бытовыми сюрпризами. Фельетон был предельно насыщен яркими и сочными фактами, чему Хайдаров сам был свидетелем или о чем ему поведали жертвы ИДБС. Автору не понадобилось ничего придумывать, прибегать к гиперболе или к гротеску. Сами факты говорили за себя!