Пыль поднимается в небо (СИ)

Минувшим утром Гицур прислал письмо, в котором прямо говорил о том, что от шаха и Бургэда надо избавиться. «Если его брат не поймет, чего хотели Гарваны, то его постигнет та же участь», - писал Гицур. В нескольких фразах Гарван также недвусмысленно намекнул, что, раз родившая шаху сына жена родом из Гафастана, значит, там и корень всех зол, а поэтому именно гафастанские Гарваны, чтобы искупить вину города, должны расправиться с шахом и его сыном.

 Холодный лунный свет терялся среди теплого мерцания праздничных огней. Люди не расходились, мелодии становились все более громкими, более дикими, и, хотя Орм на крыше был совершенно один, ему казалось, будто невидимые музыканты бьют в бубны прямо у него за спиной. Он выдохнул табачный дым, глядя как он медленно растворяется в прохладном ночном воздухе. Совсем скоро Гарванам предстояло выбрать, кто пойдет расправляться с шахом и Бургэдом. Орм уже знал, что воинам предстоит тянуть жребий, а ему - за ними наблюдать. Вместо Бессмертных жребий всегда тянули непосвященные атгибан из числа учеников Этксе, чтобы передать его тому из Гарванов, кого они представляли.  Считалось, что Маг всегда знает, что вытянет, а потому может поступить нечестно. Сам Орм не сомневался в порядочности Магов Этксе, но обычай, сохранившийся со времен, когда Вороны жили на Фёне, никто отменять не решался.

У дома, на крыше которого сидел Орм, кто-то из гафастанцев, смеясь, громко выкрикнул слова старой песни:

- Все идет мимо, вино же льется живительной влагой!..

Прочие слова потонули в пестром шуме, что изрезан был визгом зурны и исколот золотистым звоном бубнов.

***

По приказу Эмхира огней в центральных залах Этксе зажигать не стали. На Гафастан опустился душный синеватый вечер, мерным сиянием угасающего солнца заливший небо. Такой же синеватый полумрак царил и в высоких залах Этксе, и только в Зале Пяти Углов плясали золотые огни масляных ламп: Высокие Гарваны из числа смертных и непосвященные ученики Этксе, представлявшие Магов, собрались, чтобы тянуть жребий. Высокие Гарваны хорошо знали, что им может выпасть, а ученики оставались в неведении, и среди них ходили самые разные слухи: кто-то говорил, что так вершится правосудие, кто-то считал, что так выбирают новых Мастеров. Были и те, кто все же догадывался о том, что жребием решают, кого отправить на очередное задание.

Высокие Гарваны и непосвященные ученики подходили к высокому синему кувшину со знаками Тид и вытаскивали оттуда за нить амулет, символы которого обозначали, на что идет тот, кому он достался. Знаки защиты в мирной жизни, показав Орму, перекладывали в соседний кувшин, а те, что обещали защиту во время кровопролития, должны были оставить. Орм спокойно наблюдал за подходившими Гарванами, амулет за амулетом оказывались в соседнем, черном, кувшине, пока не настала очередь Скарпхедина: он вытащил плоский серебряный амулет со знаками Вурушмы. Орм кивнул Гарвану, и тот отошел в сторону, не решаясь надеть амулет.

Затем настала очередь непосвященных учеников Этксе тянуть жребий. Воронов в зале становилось все меньше, Скарпхедин не сводил глаз с синего кувшина, Орм смотрел на учеников, как ныряли в кувшин белые, золотистые и смуглые руки, вытаскивая черную нить с тяжелым кулоном. Наконец, какой-то ученик из чистокровных вытащил амулет со знаками Вурушмы. Заметив это, Орм приказал всем, кто еще оставался из не тянувших жребий, уйти, а когда за ними закрылись двери, спросил ученика:

- Овейг, за кого из Магов ты тянул жребий?

- За Эмхира, Мастер Орм, - ответил тот, склонив голову.

Орм и Скарпхедин невольно переглянулись.

- Передай ему амулет, - произнес Орм.

Овейг взволнованно посмотрел на Орма. Кто-то из Гарванов уже распахнул двери, которые вели в прилегающую к Залу комнату. Переступив порог, юный нойр растерялся: хотя он знал, как выглядит Эмхир, в комнате не было света, а Магов было много.

- Волею Тид... - неуверенно произнес ученик в темноту, - жребий выпал тебе, о Эмхир.

Он не смотрел ни на кого, потому что не знал, кто где был: Маги сидели на коврах, некоторые стояли возле колонн; дальняя часть комнаты терялась во мраке.

Чувствуя на себе взгляды всех присутствовавших Магов, Эмхир шагнул к ученику и, ничего не говоря, взял амулет. Ученик поклонился и поспешил обратно, к свету, где все было привычно и ясно, где не было гнетущего молчания.

Эмхир вышел к Орму и Скарпхедину.

- Вам осталось выбрать, кто возьмет на себя шахского сына, а кто - самого шаха, - сказал Орм. - Но вы можете решить это между собой.

- Я расправлюсь с Бургэдом, - сказал Скарпхедин.

Ни для Орма, ни для Эмхира не было тайной, почему он так сказал. Эмхир, не глядя на Воронов, надел амулет, и сказал:

- Значит, шах.

***