Пылающая комната

И в этот момент Марлоу отчетливо понял, почему из всех, кого знал, Крис выбрал именно Грэмма. В Джимми, воспитанном, домашнем мальчике, маменькином сынке, горело то же пламя, что и в самом Харди. Оно никогда бы не достигло того всепожирающего накала, но Джимми так же, как и Крис, не останавливался не перед чем. Он знал, что он должен делать, и никакой страх перед окружающим миром не заставил бы его отказаться от того, что Грэмм считал своей миссией, пусть она и не была такой глобальной, как у Харди.

В дверь стукнули, Джимми торопливо убрал листки. Они услышали раздраженный голос Харди:

— Ребята, что вы там делаете? Можно мне войти?

Грэмм усмехнулся.

— Здорово я их выдрессировал, правда? — спросил он Стэна, — он думает, что мы тут с тобой черте чем занимаемся, а все равно стучит. — и добавил, повысив голос, — входи, Крис.

Крис влетел, как метеор, и настороженно посмотрел на Джимми, сидевшего на своем стуле и глядевшего на него с насмешливым любопытством, и Стэна стоявшего у стены, сунув руки в карманы.

— Ну? — поинтересовался Джимми. — Все в порядке?

— Я тебя убью, Грэмм, — отчаянно проговорил Крис. — Что вы здесь секретничаете?

— Да так. — ответил Стэн загадочно.

— Ясно, — насупился Крис. — так ты идешь, Джим?

— Не-а, — безмятежно ответил Джимми. — начинайте без меня. Мне надо кое-что сделать.

Крис открыл рот, видно для того, чтобы обложить гитариста по матери, но внезапно передумал.

— Пошли, Ариэль, — сказал он и развернулся к выходу.

Грэмм позвонил на следующий день вечером, около десяти. Стэн и Крис предавались чрезвычайно редкому своему развлечению, они смотрели телевизор. Телевизор обычно смотрелся так: сначала Харди, чертыхаясь, переключал все каналы, пока Стэн не останавливал его на чем-то, его заинтересовавшем, и они некоторое время тупо глядели фильм с середины или передачу про повадки каких-нибудь бобров. Сейчас им попались «Войны роботов», и Харди с увлечением болел за маленького серебристого робота по кличке Матильда, так что к телефону подошел Стэн.

— Я сейчас приду, я в машине, — сказал Джимми, даже не поздоровавшись. — Все готово.

— Хорошо, — сказал Стэн. И положил трубку. Повернулся к Крису, который, лежа на ковре, ел виноград и сосредоточенно смотрел в огромный экран.

— Змей, сейчас Джимми приедет.

— На хрен? — осведомился Крис, который, очевидно рассчитывал на тихий семейный вечер.

— Надо. — коротко ответил Стэн. Харди посмотрел на него. Он уже о чем-то явно догадывался, и спорить не стал. Через десять минут в дверь позвонили. Вошел Джимми с гитарой в чехле.

— Так, — сказал Харди, поднимаясь ему навстречу, — чего вы придумали?

— Сейчас услышишь — ответил Джимми, в глаза у него было холодное торжество человека, который знает, что делает, и знает, что здесь его не заменит никто. Он осторожно достал инструмент, сел и пристроив гитару на колено, прошелся по струнам.

— Садись, — велел он Крису. Тот сел в кресло, глядя на него и Стэна с опаской.

— С чего начнем? — спросил Джимми у Марлоу.

— Со второй, — ответил Стэн, пристраиваясь на подлокотнике кресла Харди и кладя его руку себе на колено.

— Ок. — покладисто согласился Джимми и начал играть.

У него был несильный приятный глуховатый тенор. Когда он пел, то четко выговаривал слова. Но больше всего Марлоу, который, естественно, слышал его игру и не раз, поразило его великое искусство. Гитара была акустической, но звучала она, как целый оркестр. Джимми написал удивительную музыку, ничуть не уступающую стихам. Он сделал из «Священного ветра» блюз, в манере «Цеппелинов», и пока он играл и пел, Стэн почти наяву слышал голос Харди, освящавший каждое слово своей дикой пронзительной силой. Крис слушал, широко раскрыв глаза, его пальцы стискивали колено Стэну. Когда Джимми закончил, Крис, трясясь от какой-то ужасной жадности, быстро проговорил:

— Дайте мне текст.

Довольный Джимми достал из нагрудного кармана измятую бумажку. Крис быстро пробежал ее глазами. Посмотрел на Стэна с мрачным восхищением в глазах.

— Ты? — Только и спросил он.

— Я. - кивнул Стэн.

— Играй еще раз, Джим, — приказал Харди, — я спою.

Крису не надо было ни учить текст, ни репетировать. Он пел так, как будто знал эту песню всю жизнь. И Марлоу уже точно знал, что Харди исполнит «Священный ветер», даже если его за это назавтра расстреляют.

Потом Джимми сыграл и спел им «Напиток господина Говарда».

— Выпускаем эти две, сразу. — Харди был настроен решительно.

— Если ребята не будут возражать, осторожно сказал Стэн.

— Не будут, — убежденно заявил Джимми. — вот посмотришь.