Пылающая комната

Крис молча потянул его к себе и они снова улеглись, прижавшись друг к другу. Стэн спиной чувствовал горячие струйки крови, бегущие по его спине и по груди Харди, Крис вошел в него медленно, придерживая его за бедра, так, как ему всегда нравилось, чтобы Стэн не мог податься вперед, ускользнуть от него. И снова боль и наслаждение слились воедино, образуя некий кошмарный коктейль, от которого Стэну хотелось кричать, и он кричал, пока Крис резко двигался в нем, а нож Конрада рассекал его грудь. На этот раз ему показалось, что он действительно теряет сознание, он не заметил, как его перевернули, как смыли с тела кровь и стали втирать в раны синеватую жидкость с запахом трав, как тоже самое проделывали с бесчувственным телом Харди. Стэн грезил, он не ощущал ни боли, ни тяжести, ничего, только горячие пальцы Криса по-прежнему лежали в его ладони.

Он видел ту странную схему, которую когда-то рисовал по просьбе Генри, но теперь все ожило, линии двигались, и он понимал, что все связанно, все сплетается в узел, который нельзя разрубить, их жизни, жизни тех, кто их окружал. В сплетении перед ним возникали лица, сестра, Виола, Джимми, потом он увидел лицо Бобби, странно молодое и его глаза, горевшие сумрачным счастливым огнем…

Он видел себя и Криса на корабле и далекую землю впереди, на груди Криса, на черном бархате камзола блистал крест Диего Эрреры, еще без основы, он видел каждую линию…

А потом огонь, огонь и еще раз огонь, и рвущаяся навстречу земля и ликование смерти…

…Он видел самолет, разбившийся посреди джунглей, мертвых пассажиров, и единственного выжившего, двухлетнего ребенка, который определенно был Кецалем, маленьким Змеем с азиатскими точеными чертами лица. Диковинные твари, те, которых не видел ни один человек, ползали по обломкам, мальчик в изодранной одежде ловил их ладошками и ел, и в его черных, как смола, глазах блистало страшное удовольствие, как будто это первое испытание огнем было именно тем, на что он рассчитывал.

Все исчезло внезапно, и Стэн Марлоу открыл глаза в уже изменившемся мире. Рядом лежал Харди, бледный, как тогда, во сне. Стэн ожидал, что их тела будут так изранены, что они не смогут пошевелиться, но он увидел, что все исчезло, только под левым соском Харди осталась алая татуировка, последний Пернатый змей, нанесенный на его тело. Крис лежал неподвижно, Стэн нагнулся к нему.

— Он умер? — спросил он тихо у Конрада, стоявшего рядом. Он знал, что если это так, то через секунду нож одного из их кураторов войдет в его сердце, и не испытывал ни малейшего страха.

— Нет, — ответил Конрад, — он сейчас очнется.

Черные длинные ресницы Криса дрогнули. Он открыл глаза и посмотрел на Стэна.

— Доброе утро, малыш, — поговорил он хрипло, как со сна. — Ты, надеюсь, видел тот же сон?

— А то. — ответил Стэн и легко поцеловал его в губы. — Вставай.

Они поднялись. Конрад смотрел на них с улыбкой, Хауэра не было. Перед ними опять оказалась та же чаша, но теперь в ней было прозрачное питье. Стэн отпил первым и понял, что это простая вода, только чистая, как слеза. На плите, небрежно брошенные, лежали две алые хламиды из какого-то материала, напоминавшего шелк, и они их надели. Им помог неизвестно из какого конца зала появившийся Хауэр. Крис задумчиво оглядел Стэна и сказал:

— Знаешь, тебе идет. — Ему тоже шло, даже слишком. Особенно то, как черные прямые пряди падали на пылающую ткань.

— А дальше что? — спросил Стэн у своих кураторов. — Где сама Пылающая комната?

— Все очень просто. — ответил Хауэр — Дверей много, а вход один. Через пламя. — И он указал на бассейн. Крис дико усмехнулся.

— Прямо туда?

— Да, прямо туда, но осталось еще одно. — Конрад остановился перед ними, его красивое лицо было серьезным.

— Ваши имена отныне, Ариэль, — он коснулся рукой лба Стэна, — и Пернатый Змей, — так же прикоснувшись к Крису, — вы сами выбрали их себе и будете их носить как воины Золотого Легиона. Теперь идите и не сомневайтесь ни в чем.

Они снова взялись за руки и пошли к бассейну, Стэн обернулся и спросил:

— А мы вас еще увидим?

— Конечно. — сказал Гор, улыбаясь, — мы вам еще надоесть успеем.

Они подошли к краю огненной купели. На миг Марлоу стало страшно. Он взглянул на Харди. Тот усмехнулся.

— Давай, малыш. Какая разница. Главное не это.

— А что? — спросил Стэн, сжимая его руку.

— Главное, что мы вместе. — и задумавшись на секунду сказал странную фразу. — Ничто никогда не кончается.

И они шагнули в пламя.