Пылающий 42-й. От Демянска до Сталинграда

Вслепую далеко не уедешь. Влетишь в большую воронку, или воткнёшься в подбитый «тридцатьчетвёрку». Придётся повернуться спиною к врагу, а в моторном отсеке сталь значительно тоньше. Впрочем, 75-ти миллиметровый снаряд не держит и лобовая броня. Остаётся надежда на то, что когда буду пятиться, нас прикроет облако пыли и дыма, висящее в воздухе».

Доля переключил передачу и с максимально возможной поспешностью рванулся к позициям РККА. Командир танка скрипел зубами от боли. Он смотрел в перископ и управлял их движением.

«Тридцатьчетвёрка» петляла по полю, и Доля заметил две советских машины, застывших на месте. Одна горела, словно огромный костёр. Другая, стояла на голых катках, но продолжала вести огонь по врагу.

Каждый выстрел из пушки сотрясал «Т-34» до самых основ. У Доли создалось впечатление, что она понемногу отходила назад. Сколько это всё продолжалось, парень не видел.

– «Скорее всего, фашисты их расстреляют уже через пару минут» – отстранёно сказал он себе. Повинуясь команде сержанта, он повернул в левую сторону, и замерший танк скрылся из поля его перископа.

За то долгое время, что шли до станицы, снаряды дважды били по корпусу, но им повезло, и оба раза был рикошет. Двигаясь задом, танк въехал в деревню и, пользуясь тем, что она совершенно разрушена, проскочил селенье насквозь. «Т-34» укрылся в маленькой балке и встал.

Доля с радистом взглянули в смотровые узкие щели и убедились, что не попадут под выстрелы фрицев. Они выскользнули из повреждённой машины и стали оказывать помощь товарищам.

Друзья получили ранения рук и потеряли большое количество крови. Так что, сами уже не могли подняться наверх. Сержанты по очереди спустились из башни и оказались в отделении управления танком. Откуда они спустились на землю через люк для эвакуации, и лишь после этого, вдруг застонали.

Бойцов сильно побило кусками металла. Плечи, грудь и лицо кровоточили. Кроме прочих ранений, заряжающий лишился правого глаза и уха. Командир выглядел нисколько не лучше. На его голове не было шлема. Отсутствовала половина зубов, а нос оказался разворочен осколками. Клок кожи с его головы срезало, словно косой, а на его месте виднелась голая кость.

– Живы! – облегчённо выдохнул Доля: – Руки, ноги на месте, а всё остальное потом заживёт! – и добавил ещё про себя:

– «Хорошо, что не взорвалась боеукладка снарядов. Иначе б от нас ничего не осталось».

Парень с радистом схватили сумку с медикаментами. Они разорвали бумажные упаковки и принялись бинтовать несчастных товарищей. Едва они завершили эту работу, как раздался шум двигателя, донёсшийся с запада. К счастью, это были не фрицы. В ложбинку въехал «Т-34», за ним другой, а следом пришли ещё несколько «тридцатьчетвёрок».

Машины остановились, захлопали открытые люки и наружу полезли измученные в бою экипажи. Все были покрыты толстым слоем пыли и гари от сгоревшего пороха. В тоже самое время, со всех, в три ручья текли струйки пота. Они оставляли на измазанных лицах извилистые дорожки серого цвета. В этих местах, сквозь грязь проступала бледная кожа.

Многие оказались порезаны сколами толстой брони. Много фашистских снарядов ушло мимо намеченной цели и, лишь некоторые из них, попадали в советские танки. Большинство били вскользь, но от мощных ударов, от брони отрывались небольшие чешуйки. Кусочки металла летели внутрь тесной машины со значительной скоростью и наносили серьёзные раны. Вплоть до того, что сильно увечили руки, лицо или тело.

Пока экипажи восполняли растраченный боезапас, комбат прошёл вдоль «тридцатьчетвёрок». Он поговорил с командирами и, выяснил, что из двадцати восьми новых машин, ходивших в атаку, уцелело семнадцать. Три сгорели дотла, ещё шесть остались на поле боя с фашистами. То ли, их повредили очень уж сильно и они не смогли вернуться назад? То ли, погибли все люди, сидевшие в них?

По словам всем танкистов, враг потерял вдвое больше. Так ли всё обстояло на самом-то деле, было сложно сказать. Оставалось лишь верить таким утверждениям. Степь перед станицей затянуло пологом пыли и гари.

Подбитые машины врага находились на большом расстоянии и очень часто, закрывали друг друга. Так что, рассмотреть их в бинокль и подсчитать, сколько каких «коробок» фашистов стоит неподвижно, почти невозможно.

С другой стороны, это походило на правду. Объяснялось всё тем, что среди атакующих шли танки «Т-III» и другие машины из стран-сателлитов проклятого Гитлера. Они имели более тонкую лобовую броню, чем у советских машин. Да и пушки у них слабоваты.

Кроме того, на всех «коробках», стояли бензиновые двигатели, а они загорались значительно легче, чем дизели. Комбат не стал размышлять над данной проблемой. Он записал в рапорт всё так, как услышал, приказал, отправить всех пострадавших в тыл наших войск, а остальным, приготовиться к новому бою.