Пылающий бог

Однако рассказ о героях правдив лишь наполовину. Один шаман из Триумвирата погиб с честью. И он заслужил, чтобы его помнили как героя. Но из всего этого получалась прекрасная легенда – шаманы былой эпохи никанского величия отдали жизнь, чтобы зажечь зарю новой.

Рин покончила с Триумвиратом. Теперь она могла позволить им покоиться с достоинством, если захочет. И ей нравилось, что выбор за ней.

– Не собираюсь, – решила она. – Пусть Триумвират останется в легендах.

Она может быть щедрой с призраками Триумвирата. Пусть они будут легендарными, какими станут когда-нибудь все шаманы. Для Жиги, Цзяна и Дацзы все мечты о величии закончились в Небесном храме. Рин могла позволить им занять это место в истории в качестве пролога к собственной. Ей же досталась более приятная задача – придать форму будущему. И когда она закончит, никто даже не вспомнит имена Триумвирата.

В тот вечер, перед тем как лечь спать, Рин встретилась еще кое с кем.

С Чаханом она увиделась наедине, в его лагере. Кетрейды сворачивали лагерь, затаптывали костры и уничтожали все свидетельства своего присутствия. Юрты и одеяла были уже скатаны и уложены на лошадей.

– Ты не останешься? – спросила Рин.

– Я сделал то, зачем сюда пришел. – Чахан не спросил о том, что случилось на горе Тяньшань. Он явно все знал и поприветствовал Рин с понимающей улыбкой и покачивая головой. – Ты хорошо потрудилась, спирка. Умно, очень умно.

– Спасибо, – отозвалась она, поневоле обрадовавшись.

Прежде Чахан ее не хвалил. С их первой встречи в Хурдалейне он обращался с ней как со своенравным ребенком, не способным принимать разумные решения.

А теперь впервые выказывал уважение.

– Думаешь, они мертвы? – спросила Рин. – Ну, то есть вдруг они…

– Совершенно точно, – ответил Чахан. – Они могущественны, но только якорная связь позволяла им контролировать собственные тела, а значит, они смертны. Они погибли. Я это почувствовал. Туда им и дорога.

Рин с облегчением кивнула.

– Ты это заслужил. За Тсевери.

Чахан скривил губы.

– Давай не будем притворяться, что ты сделала это ради кровной мести.

– Это и была кровная месть. Просто не твоя. И ты наверняка знаешь, что я теперь задумала.

Чахан медленно выдохнул.

– Догадываюсь.

– И ты не будешь меня отговаривать?

– Ты спутала меня с моей теткой, Рин.

– Сорган Шира убила бы меня на месте.

– Ну, она убила бы тебя давным-давно. – Чахан потрепал гриву лошади. Рин поняла, что знает ее – на этом же вороном Чахан ускакал в лес у озера Боян, когда она видела его в последний раз. Он поправил седло, четкими движениями затягивая каждый узел. – Сорган Шира была в ужасе от возрождения никанского шаманизма. Она считала, что это разрушит наш мир.

– А ты так не считаешь?

– Мир и так разрушается. Видишь ли, степные кланы знают, что время движется по кругу. Не бывает ничего нового, лишь снова и снова рассказываются старые истории, пока вселенная движется через цикл цивилизаций, разбивающихся в прах. Мы опять стоим на пороге эпохи хаоса и никак не можем ее предотвратить. Я могу только придержать некоторых лошадей в этой скачке.

– И будешь смотреть на остальных с безопасного расстояния?

Она сказала это в шутку. Рин прекрасно знала, что бесполезно уговаривать Чахана остаться и помочь. Она не была настолько эгоистична – никанцы уже достаточно эксплуатировали народ Чахана.

По правде говоря, Рин хотелось бы, чтобы Чахан отправился вместе с ней на юг. Она его терпеть не могла, но Чахан напоминал о цыке. О Суни, Бацзы, Рамсе и Каре. Об Алтане. Из всех Странных детей остались только они двое, и оба пытались навести порядок в своих распадающихся странах. Чахан уже достиг определенных успехов. Рин отчаянно хотелось положиться на его способности.

Но она и так уже много от него получила. И не могла требовать большего.

– Зная тебя, я предпочитаю держаться на безопасном расстоянии от эпицентра взрыва. – Чахан затянул последний узел и похлопал коня по холке. – Удачи, спирка. Ты, конечно, безумна, но не настолько безумна, как Тренсин.

– Приму это за комплимент.

– Только поэтому ты можешь победить.

– Спасибо, – с удивлением откликнулась Рин. – За все.

Чахан ответил улыбкой с плотно сжатыми губами.

– И последнее перед твоим уходом. Я не просто хочу попрощаться. Мы должны поговорить о Нэчже.

Рин напряглась:

– В каком смысле?

Лошадь, словно почувствовав его колебания, заржала и топнула передними копытами. Чахан поспешил отдать поводья ближайшему всаднику.

– Сядь, – велел он Рин.

Она с колотящимся сердцем подчинилась.

– Что тебе известно?

Чахан сел напротив, скрестив ноги.

– Я начал копаться в прошлом семьи Инь, как только услышал о том, что произошло у Красных утесов. Трудно было отличить правду от мифов – семья Инь окутана легендами и умеет хранить секреты о своем прошлом. Но думаю, я разобрался в том, что случилось с Нэчжей. Почему он такой. – Чахан наклонил голову ближе к Рин. – Что ты знаешь о том, как Нэчжа получил свои способности?

– Однажды он мне рассказал. Довольно странная история. Мне казалось, что у шаманов все происходит по-другому.

– И как именно? – напирал Чахан.