Пылающий город

– О! Простите, во имя Белого Солнца! – Клаус перегнулся через подлокотник и поставил трость на прежнее место. – Я занимаюсь бартитсу.

– Чем? – удивился Лют.

– Боевое искусство на основе лучших техник нескольких единоборств, – ответил за Клауса Микаил. – Фелиманский стиль, данкельская самооборона, альконский бокс… Местное изобретение. Порядком облегченная версия того, чему в обязательном порядке учат моих Белых сов.

«Он – командир Белых сов?» – Мария помрачнела. Если предатели просочились в легендарный полк Крылатой пехоты…

– Видите ли, я много путешествую по работе. Регулярные перелеты и прочее, прочее, прочее… В небесах неспокойно, – Клаус подпер кулаком щеку и поднял глаза на Устина, выразительно потерев пальцем левую бровь: – Вот вы, молодой человек, должны меня понимать.

Затылок Марии крылом погладило плохое предчувствие.

Парень насупился:

– Наймите телохранителя.

– Путешествия приносят неоценимый опыт, – поспешно вмешалась доктор. – Новые места…

– Да-да… Слышал, вас редко видят в королевстве? Профессор Таргед, как вам удалось поймать неуловимую доктора Гейц? Она же дама-призрак! Ее визиты в общество – сказочная редкость!

– Случайно столкнулись в Гите, – Лют опустился на диван. – Я подумал, моей бывшей ученице будет интересно послушать, что говорят в обществе о нынешней политике Маркавина.

– Джаллия разделяет наши взгляды?

– Кто не мечтает о мирной жизни?

– Считаете, Его Величеству придется уступить Коронной Коллегии львиную долю власти?

Мария обратила внимание, что все замолчали, слушая.

Лют взял любезно предложенный собеседником бокал с бренди. Клаус продолжил расспросы. Финансиста интересовало отношение Джаллии к монархическому строю Альконта и сепаратистским настроениям среди венетрийцев и гитцев.

Сперва Мария не поняла, что ее насторожило, – разговор казался вполне обычным. Потом сообразила: Клаус не обращался к профессору по имени, почти всегда говорил «Джаллия», много шутил и регулярно подливал ему бренди.

Через минуту она стиснула зубы.

Лют не увидел ловушки. Он охотно рассуждал на любимые темы и не замечал, как переглядываются последователи Кернье. Ловко манипулируя словами, Клаус выставлял его рупором Джаллии. Он вынуждал всех думать, что они слушают не лекцию, а обещания республики. Гости виконта, похоже, давно этого ждали.

Мария не сомневалась: ее бывший преподаватель не имел к заговору отношения. За долгое время ожидания она сотню раз выслушала его мнение по поводу Маркавинов. Однако высказывания Люта напомнили ей, что он в первую очередь ученый.

Профессор рассматривал страны исключительно с исследовательской точки зрения. Еще студенткой она восхищалась его талантом препарировать отношения общества и государства, точно жабу на лабораторном столе. Лют считал людей лишь переменными в уравнении власти. Выводя очередную формулу, он такие переменные складывал, умножал, вычитал и даже небрежно сокращал.

Мария преклонялась перед его опытом, но в отношении Королевства Альконт ей было тяжело оставаться такой же беспристрастной, как ее бывший преподаватель.

Она любила свою родину, несмотря на все недостатки.

– Мария, вы ведь испытали этот ужас на себе? – неожиданно спросил профессор. – Я всё правильно помню с академией? Что за глупость – отменять недавно принятый закон!

– Это не имеет значения, – откликнулась она раньше, чем успела осознать, о чем речь.

Ее кольнула злость на болтуна Люта. Сколько лет прошло! Ей стало почти всё равно. Коронная Коллегия надавила на едва занявшего трон Маркавина, и он отозвал отцовский закон о женской военной службе. Пять лет обучения в Летной академии Его Величества полетели к Хозяйкиным псам. Мечта о Королевском флоте отправилась следом. Мария хлопнула дверью и уехала из страны.

Все лица обратились на доктора.

Она рассеянно посмотрела на слушателей и едва не упустила, как Микаил отвел в сторону типа в плаще. Тот вынул изо рта зубочистку, бросил в пепельницу и кивнул виконту.

Они вышли из гостиной.

– Это не имеет значения по сравнению со всем остальным, – поправилась Мария. Отыскав глазами Устина, она взглядом указала ему на дверь.

Парень вышмыгнул в коридор. Позади доктор размеренно и четко начала говорить о проблемах Альконта, старательно приковывая к себе всё внимание.

Газовые лампы на стенах слабо светились, подкрашивая желтым полосатые обои. Устин спрятался в тенях и скользящим шагом двинулся за венетрийцами. Он понимал, что рискует попасться, но капитан на него рассчитывала. К тому же парень торопился разобраться с заговорщиками и вернуться на «Аве Асандаро». Он скучал по небу, занудству штурмана, шуткам механика, бульканью птерикса, маленькой квадратной каюте с эллипсом единственного иллюминатора и купленному с первой выручки на галиоте гамаку.

Устин хотел домой.

– Лады, республикашки готовы вас поддержать, – пробасил «плащ».

– Сделаешь, о чем просили, Герман?

– Раз такая пьянка – можно браться. Оснастка е?

Микаил толкнул дверь на кухню.

Внутри никого не было. В раковине громоздилась посуда, полы давно не мыли. Возможно, виконт и приводил сюда слуг прибраться, но вряд ли в последнюю неделю.