Пылесос истории

Жили они вполне мирно и даже весело. Пока Юрасик был совсем маленьким, Лариса умудрялась «подкидывать» его своим подругам на несколько часов (однажды даже эксплуатировала молодого автора, которому перепечатывала его гениальный роман), и они с Миколой ходили в кино или в театр (в «свой» театр заходили важно, с черного хода). Порой позволяли себе посидеть в ресторане.

Микола продолжал писать и ходить по редакциям. И в который раз предлагал он свою рукопись издательству, но фортуна словно отвернулась от него. А смотрела ли она когда-нибудь в его сторону? Просто раньше, когда он был совсем молодым, когда от него ничего не требовалось, только жить и учиться, не составляло труда тешиться мнимой благосклонностью своенравной фортуны. Если, к тому еще, собственная голова варит вполне прилично. Что же касается тесного жизненно-литературного трека, судьба улыбается лишь сильнейшим и хитрейшим, а не растяпам с куриными мозгами, как иногда говорила Лариса, вроде бы совсем не про него. Он и вправду ни разу не обиделся и виду не подал, что понимает, о ком идет речь…

И частенько, сидя возле толстенного, в два обхвата стола торговой точки № 165 да еще в хорошую погоду за кружкой холодного пива, он позволял себе, лениво жуя традиционно недожаренный шашлык, подтрунивать над Ларисой и над растяпами с куриными мозгами, которые потягивали пиво рядом с их столом.

Сидел в тот вечер Микола возле своей любимой пивной будочки и почему-то думал о коллеге из театра, художнике-неудачнике, рабочем сцены. Тот был гулякой с большим стажем. Несмотря на свой предпенсионный возраст, он мог демонстративно выпить бутылку сухого красного и выходить на трассу ежегодного традиционного марафона. Каждый год он добегал до финиша, а затем несколько месяцев, при случае, разглагольствовал о пользе сухого красного и о своих загубленных возможностях. Из него, видите ли, мог бы получиться не только гениальный художник, но и выдающийся спортсмен-марафонец. Еще любил повторять:

— Теперь задаром премьеры «премьерят»! Вот Кикоть — так тот был настоящим человеком. После каждого праздника всем, кто на него за кулисами работал, меньше чем по трояку не давал… А сейчас? Вырождается украинская опера. Вырождается!..

Миколе доставляло удовольствие подложить своему «гениальному» напарнику хоть небольшую свинью и потом прислушиваться, как того разносит начальство. Объяснить своей антипатии Микола никак не мог.

Так вот, сидел он в тот весенний вечер под старым каштаном, рассуждая сам с собой о «сложности и непостижимости человеческой породы», которая одних индивидуумов каким-то образом объединяет, а других — напрочь разъединяет… Не сразу заметил, что к нему подсел средних лет большеносый мужчина в строгом сером костюме и молча поставил на могучий дубовый стол бутылку «Наполеона».

За всю жизнь такого дорогого коньяка Микола не пил, хотя и поглядывал иногда с завистью, когда тот бывал в продаже. Но каждый раз громко восклицал:

— Какие дураки его покупают? За эти деньги можно целый месяц пьяным ходить.

Они встретились с незнакомцем взглядами, и тот как-то устало и виновато улыбнулся.

— Ты что дурака валяешь? — спросил Микола. — Хочешь, чтобы сразу милиция загребла?

Сероглазый мужчина коснулся ладонью своей короткой бородки:

— Милиция? С «Наполеоном»? Такого не бывает. Да и где эта милиция?

Незнакомец быстро поднялся и подтянул поближе к столу что-то ослепительно серебристое. Микола не сразу разглядел, что это обыкновенный мопед, только все его части оказались не крашеными, а хромированными или никелированными. Мопед ловил все лучи еще яркого заходящего солнца и весь радостно сиял.

— Что это за чудо техники? — Микола криво, но доброжелательно усмехнулся.

— А разве сам не видишь? «Верховина». Прекрасная машина, как метеор мчится.

— Если бы пил что подешевле, то и на мотоцикл разжиться смог, рассмеялся Микола громко.

Ему вдруг показалось, что незнакомец чем-то напоминает художника-марафонца, вот только одет с иголочки. «Испортит мне вечер этот сероглазый».

— На мотоцикл разжиться? — переспросил незнакомец. — Зачем? У меня все есть. «Волга» последней модели. Прекрасная дача. Зачем мне еще мотоцикл? Свою «Верховину» я просто люблю. Хлопот никаких. Машина легкая, быстрая. Она у меня немного модернизирована. Давай по малой толике? — не ожидая согласия, незнакомец решительным движением подхватил фирменную темную бутылку и начал не спеша откупоривать.

— Прекрасный напиток. Божественный напиток, — произнес тихо и, как-то неожиданно, извлек из кармана два металлических складных стаканчика. Тоже полированные и блестящие. Привычным движением привел их в «состояние боевой готовности». — Все свое ношу с собой. Не люблю пить из чужой посуды. Так с детства привык.

— Что, очень брезгливый? — деловито спросил Микола.

— Нет, нет, не брезгливый. Просто не люблю… — незнакомец разлил коньяк ровно по полстаканчика. — Давай! Как говорится, за все наилучшее! Он пригубил и, прищурившись от удовольствия, стал смаковать: — Такое впечатление, будто летишь… Правда? Глоток сделаешь и летишь, летишь…