Пылкая вечеринка на Багамах

Очевидно, генеральный прокурор это предвидел. Согласно статье, эта дерзкая новая фигура у руля американской системы правосудия считает возможным преследовать в суде любого, кто не участвует «в полной и открытой мере» в расследовании. Что, по мнению журналиста, несомненно, направлено против Стефано Кастильоне. Отец Джованны оказался в безвыходном положении: он должен либо выдать своих сообщников в преступном мире, либо отправиться в тюрьму.

— Ты встала. — Босой Санто шагнул к ней, держа телефон в руке. Он был в джинсах и футболке. С взъерошенными волосами и сверкающими карими глазами, он казался таким великолепным и соблазнительным, что Джованне захотелось броситься в его объятия. Он быстро поцеловал ее в макушку и тихо произнес: — Не читай это. Это обычные сплетни.

Она прислонилась к его столу.

— Он рискует.

— И хорошо об этом знает, — спокойно сказал Санто. — Но не бери это в голову, Джованна. Ты больше не Кастильоне. Пусть твой отец сам занимается своими делами.

— Я беспокоюсь не за него, а за мать, — тихо ответила она.

— Она в кругу семьи. С ней все будет в порядке.

Джованна знала, что это правда, но хотела сама в этом убедиться.

Санто словно прочел ее мысли.

— Ты не поедешь в Лас-Вегас. Мы договорились об этом. Твоя мать решила, что так лучше. Ситуация взрывоопасная.

Из-за Ломбарди. Она обняла себя руками, ненавидя свою беспомощность.

— Ты договорился с Гервасио?

— Нет, — мрачно произнес он. — Он летит в Мадрид. Я позвоню ему позже.

Она кивнула, понимая, что ее отец нанес непоправимый ущерб деловой репутации Санто.

— Прости.

— Это не твоя вина. — Он отмахнулся от ее слов. — Сходи с Лео на прогулку. Думай о том, как ты живешь сейчас. Твоя прежняя жизнь закончилась.

Она наклонила голову, стараясь отыскать следы сочувствия на его лице, но Санто выглядел крайне озабоченным.

Она не хотела думать, что Санто смущен и отдалился от нее оттого, что утешал и нежно обнимал ее прошлой ночью. Оставалось только надеяться, что он заключит сделку с Гервасио.

Джованна приложила все усилия, чтобы сделать именно то, о чем ей говорил Санто, и забыла свое прошлое на несколько недель. Она не следила за сенсационным освещением в СМИ предстоящих показаний своего отца в Вашингтоне. Она решила работать с Ниной и твердо стоять на ногах.

Она думала, что Нина откажется сотрудничать с ней после того, как разразится худший из скандалов. Но мировой магнат в сфере недвижимости застала ее врасплох: Нина просто выгнула бровь, когда Джованна заговорила на эту тему за обедом.

— Дорогая, если бы ты видела столько скандалов, сколько их видела я, ты бы знала, что все скоро закончится, — настаивала Нина. — Принимайся за работу. И ходи с высоко поднятой головой. Если бы все в этом городе определялось прошлым, никто бы из нас не выжил. Тебя определяет только то, что делаешь ты.

Воодушевленная решительной поддержкой Нины и ее мудрым советом, а также советами Далилы, Джованна с головой ушла в работу, переполняясь творческим волнением. Это стало для нее желанным отвлечением, потому что ее муж подолгу отсутствовал из-за запуска «Элевейт».

Он вовремя приходил домой, чтобы поужинать в соответствии с установленным ими порядком, а потом работал в кабинете до раннего утра, после чего ложился спать и не будил Джованну. Она убеждала себя, будто он завален работой, но не могла избавиться от ощущения, что что-то не так. Отношения между ними изменились после ужина с Гервасио. Та хрупкая связь, что возникла между ними, разрывалась. Не помогало и полное отсутствие физической близости — тех отношений, которые всегда придавали Джованне уверенность в завтрашнем дне.

Она нервничала. Обижалась. Строила догадки. Потому что поначалу в ее браке с Франко тоже все было хорошо. Сначала он хотел ее, а потом, поняв, что она его не любит, охладел к ней.

Вероятно, она слишком остро реагирует. Джованна размышляла об этом в один из солнечных дней, идя из отеля домой. Она решила не думать о плохом и приготовить Санто ужин накануне его отъезда в Мюнхен.

Она купила продукты, чтобы сделать любимое блюдо Санто, а также бутылку отличного вина. Затем отправилась домой и сказала няне Лео, что дает ей выходной. Тия была очаровательной голландкой примерно двадцати лет и напоминала Джованне Дезиру. Няня нравилась как Лео, так и Санто.

Джованна позвонила своему мужу, который сказал, что сегодня вечером придет домой после восьми. Это идеально вписывалось в ее план. Она уложит Лео спать и накроет стол к ужину. Они проведут романтическую ночь, и, вероятно, ее безумные сомнения развеются.

Она замариновала говядину, поставила ее в холодильник и поплавала с Лео в бассейне. Они играли под жарким полуденным солнцем и наслаждались прекрасной погодой. Потом она искупала мальчика, покормила его и уложила спать.

Отправив мясо в духовку, Джованна приняла душ и надела платье, которое нравилось Санто больше остальных. Обтягивающее, длиной до колен, небесно-голубого цвета, оно выгодно подчеркивало ее фигуру.