Пылкие слова

— Я тоже, — искренне ответила Люси. — У вас прекрасный дом, миссис Доусон. Спасибо за гостеприимство.

— Пожалуйста, называй меня Карен, — попросила она улыбаясь. — Ведь ты фактически уже член нашей семьи.

Похоже, только Берт обратил внимание на растерянное выражение лица Люси. Когда они остались вдвоем, он спросил:

— Ты нормально себя чувствуешь?

— Конечно, — ответила она. — Ведь я прирожденная лгунья. Почему бы мне не чувствовать себя нормально?

Берт опустил руку ей на плечо.

— Может, прекратишь это сейчас, пока не завязла еще глубже.

— Ты же знаешь, что это невозможно. — Люси отстранилась, распрямив спину и расправив плечи. — Спасибо за куклу, она очень красивая. А сейчас извини, мне необходимо побыть одной.

Не говоря больше ни слова, Люси спустилась по ступенькам веранды, и ее каблучки дробно застучали по каменным плитам дорожки. Берт не пытался остановить ее. В этот момент до него дошло, что не только Люси Кларк умеет преотлично лгать.

Единственное, чего ей хотелось, — это скрыться, скрыться раньше, чем она окончательно сорвется. Достигнув отеля, Люси обогнула бассейн и оказалась в невероятно красивом саду. К счастью, там было безлюдно, и она нашла убежище на маленькой скамеечке возле фонтана на центральной аллее. Это было уже слишком — слова Карен, злость Берта и чудесная фарфоровая кукла. Все это разрушало остатки ее самообладания, и Люси разрыдалась.

— Могу я предложить вам свой носовой платок? — послышался сзади тихий голос.

Она резко обернулась и, к своему разочарованию, обнаружила пожилого мужчину, стоящего у нее за спиной. Он был одет в мятый комбинезон и широкополую шляпу. В одной руке мужчина держал лопату, в другой — большой клетчатый платок. Люси молча взяла платок и вытерла слезы.

— Спасибо, — прошептала она, чувствуя себя последней дурой.

— Всегда к вашим услугам.

Чувствуя, что нужно что-то сказать, Люси указала на окружающий их сад.

— Вы отвечаете за это?

Мужчина склонил голову набок, его серые глаза излучали сочувствие.

— Отвечаю или виноват в этом, вам виднее. — Люси улыбнулась его словам, и он одобрительно хмыкнул. — Вам лучше, дорогая?

— Да, спасибо.

Садовник обогнул скамейку и сел рядом с ней, сняв шляпу и пригладив ладонью седые взъерошенные волосы.

— Не желаете поболтать?

Она пожала плечами, комкая влажный платок в руках.

— Не знаю. Я совсем запуталась и ничего не понимаю.

— Я хороший слушатель, — подбодрил ее пожилой мужчина. — Во всяком случае, так говорят.

Возможно, на нее повлияли его понимающая улыбка и проникновенный голос. Или же просто возникла потребность исповедоваться перед кем-нибудь, кто мудрее нее, перед дедушкой, которого никогда не было. Не в силах преодолеть соблазн, Люси сказала:

— Я влюбилась в человека, который меня презирает. Вот так. Я наконец-то сказала правду. Я люблю его.

Садовник удивленно заморгал.

— А почему он тебя презирает?

— Потому что считает бездушной и испорченной бизнесом.

— А ты?

— Я старалась доказать, что не такая. — Люси посмотрела на садовника и нахмурилась: — Но мне не удалось. Если бы я была бездушной, то не чувствовала бы вины за свое вранье.

— О-хо-хо. Сама себя перемудрила, да?

Она кивнула, глядя на сцепленные на коленях руки.

— Сначала обман выглядит таким невинным, просто средством достижения цели. В бизнесе без этого не обойтись. Но потом…

— А что потом?

— Я хотела, чтобы все было по-настоящему. Но, увы, это невозможно. — Признание вырвалось из самого сердца. Как же она жаждала быть любимой и желанной для Берта так же, как любила и желала его сама.

Ее собеседник некоторое время молчал, затем сменил тему:

— У тебя когда-нибудь был сад, дорогая?

Люси вздохнула. Ему наверняка не понравилось ее признание. И она не винила старика. Странно, что у того вообще хватило решимости подойти к ней, видя ее состояние.

— Сад? — повторила Люси, пытаясь ответить взаимностью на его внимание. — Боюсь, у меня никогда не было для этого достаточно времени.

— А я провел большую часть жизни с моими растениями. Гардении здесь, ирисы там, лилии вдоль дорожек. Но иногда появляется цветок, который не желает вести себя по правилам. Вроде львиного зева. Он имеет привычку прорастать там, где я менее всего хотел его видеть. — Садовник нахмурился. — Например, на клумбах с розами.

— Мне очень нравится львиный зев, — пробормотала Люси.

— Ты знакома с ним?

Она улыбнулась, неожиданно подумав о Саймоне.

— Очень близко.

— Но с другой стороны, это то, что делает сад таким красивым. В нем должно найтись место самым разным цветам. Именно контрасты придают саду его красоту.

Люси склонила голову. Похоже, старик не менял тему. Хитрый тип.

— А если растения думают иначе? Если львиный зев с розами не уживается?

— О, ты будешь удивлена, — сказал он, указывая рукой на клумбу справа.