Пыльная одиссея

Корабль, несмотря на требование Шкипера, освобождать дорогу не собирался. Шкипер охрип от собственных воплей и замолчал. Сам он тоже отворачивать не собирался. Рассчитывать новую точку для очередного прыжка в гиперпространство сейчас было просто некогда. А подойти к уже рассчитанной мешало неизвестное корыто, никак не реагирующее на просьбу Шкипера освободить дорогу. Поэтому баржа шла на таран.

— При нас, сынок, такого не было, — ворчал Шкипер. — Никто бы себе такого не позволил! Уважали нас, сынок! Уважали! Нет, не та сейчас Галактика! Не та! Распустились вы тут без присмотра!

Даст молчал. Вино из одуванчиков расплескало его мысли во времени и пространстве. Теперь они начинали постепенно возвращаться. Неохотно, с болью.

Неизвестный корабль, казавшийся поначалу просто яркой точкой, постепенно начинал принимать очертания. Теперь его длинный корпус затенял звёзды. Шкипер подался вперед, вглядываясь в его обводы.

— «Офигач» это, — узнал он. — Крейсер. Мятежники, сынок. Эти хуже пиратов. Плохо дело, сынок.

— Плохо, — согласился Даст, осторожно трогая голову.

— Сейчас ещё хуже будет, — пообещал пират. Опытный глаз Шкипера разглядел что крейсер разворачивает в сторону баржи орудия главного калибра, — Сейчас нам, сынок, будет полный крандец! В дыму, огне и грозном блеске стали! Достойный конец карьеры! Всегда мечтал о таком! — Шкипер выпрямился в кресле, сдвинул треуголку на затылок и лихо вскинул ладонь к правому виску.

Первый же залп крейсера разворотил корму баржи. Оторванные гондолы двигателей, сжигая остатки топлива, разлетелись в разные стороны. Рванул реактор. Жалобно застонали на стыках бронированные плиты корпуса. «Королева Миллениума» быстро разваливалась на глазах и на ходу.

— Прощай, сынок! Может ещё свидимся! — Шкипера вместе с креслом унесло в первозданную мглу.

Ответить Даст не успел. Пространство развернулось и влепило ему чёрную оплеуху. Сознание фельдъегеря растворилось в ярком блеске звезд…

Глава 9

9.

Насладиться покоем фельдъегерю не удалось. Даста бесцеремонно вытряхнули из медицинского модуля, ухватили за шиворот и вздернули в положение «смирно». Ноги курьера беспомощно болтались над палубой.

— Боцман Рэбл, сэр! — гаркнула ему в лицо круглая физиономия с воинственно торчащей щёткой седеющих усов. — К вашим услугам, сэр!

Это в его могучей волосатой ручище висел сейчас Даст. Но провисел не долго. Боцман развернул его и пинком вынес из мед-отсека в коридор. Даст влип пятками в настил палубы. На глазах выстроенного шеренгами вдоль переборок экипажа. В полном составе, за исключением вахты.

— Крей-СЕРРР!!! — от раскатистого рыка за спиной у Даста заложило уши. — К пРРРибытию! ИмпеРРРского!! Курь-еРРА!!! — Боцман сделал паузу на вдох и рявкнул: — Смиррр-НА!!!!!

Разом щелкнули каблуки, вздернулись подбородки.

— РРРРавнение на… Имя, ублюдок, — уголком рта потребовал боцман.

— Даст, — представился фельдъегерь, — Лайк Даст.

— РРРРавнение на Пр-р-рАХ!!!

Из скрытых в переборках динамиков громыхнул знакомый до слёз, до дрожи в коленях бравурный марш «На звёздах Империи». Встрепенулись, забились на виртуальном ветру голографические штандарты. Даст расправил плечи, подтянулся. Нога сама попала в ритм. Он чётко печатал шаг, вглядываясь в сурово застывшие лица мятежников, а в затылок горячо дышала стальная доблесть и надёжная опора имперского Флота.

Боцман Рэбл.

На офицерской палубе, куда фельдъегерь и боцман после торжественного прохода перед строем поднялись на лифте, было тихо и прохладно. Пахло почему-то осенним лесом. По зелёной ковровой дорожке они подошли к двери с табличкой: «Мьютинер. Командир крейсера».

— Вы случайно не родственники? — полюбопытствовал Даст.

— Нет, сэр, — ответил боцман. — Просто однофамильцы.

Он постучал.

— Войдите! — донеслось из-за двери.

Они вошли.

— Гость доставлен, сэр! Торжественная встреча согласно вашему приказу проведена, сэр! — отрапортовал из-за спины Даста бацман.

— Зачем же так кричать, Рэбл? — поморщился Мьютинер.

Командир крейсера стоял возле большого иллюминатора. Голубая звезда Енота нимбом висела за его головой, отчего лицо Мьютинера оставалось в тени. Даст различал лишь абрис крупного носа и пухлые щёки. Покатые плечи главного мятежника скрывались под золотым дождём эполет. Белоснежный мундир туго обтягивал намечавшийся животик. Но больше всего Даста удивило количество наград на груди Мьютинера, среди которых сияла бордовыми лариссайскими топазами «Милость Императора». Высший орден Империи у мятежника?! Даст не понимал, что происходит. Похоже Шкипер ошибся.