Пыльными дорогами. Путница (СИ)

— Не смог, — уверенно заявил Мрак. — Такой волшбы даже мне видеть не случалось. И узор незнакомый, и плетение чужое, а уж нити…

— Что с нитями? — спросила я. Моя волшба ведь на нитях и держится.

— Крепкие они очень. Разорвать трудно. Будто веревки свитые.

— Сильны шаманы Ихмета, — Всеслав задумчиво почесал бороду. — Их-то видел?

— Видел, — кивнул Мрак. — С одним даже побиться успел. Ох и могуч оказался, погань черная. Мы с товарищем только вдвоем его и одолели.

Странник в очередной раз отпил из кружки пряный, терпкий напиток.

— Ладное зелье сварила, чародейка…

— На здоровье, ведун, — нехотя ответила Варвара.

Он едко усмехнулся и тем сразу Ладимира моего напомнил.

— Еще что видел? Рассказывай, — напомнил Всеслав.

— Много видел, очень много, — задумчиво проговорил Мрак. — Видел, как шаман одним взмахом посоха десяток людей убил. Видел, как на Изнанку вмиг прошел. Еще видел, как из этой самой Изнанки теней выпускал.

Я вмиг похолодела да так и застыла с открытым от ужаса ртом.

— Испугалась, рыжая? — тут же спросил странник.

— Да кто угодно испугается. Разве ж можно призраков в явь пускать?

— Еще как можно. Да не просто призраков, а темных, тех, что злым духам служат. На моих глазах шаман пятерых на деревню напустил — вмиг ни души не оставили. Кто от страха помер, кого сожрали, а из кого и жизнь выпили. И людей-то там было — бабы, старики да дети…

Я опустилась на лавку — ноги подкосились. Перед глазами будто воспоминания поплыли — крики о помощи, детский плач, горящие дома, отчаянные мольбы к светлым богам, что не спасли от страшной гибели. И тени — темные, полуживые, что ветер скорые и легкие как облако. Их рев, зловещий смех, рычание над ухом и свист, когда меч проходит сквозь полувидимое тело.

Всеслав сидел, прикрыв лицо ладонью. Я — опустив глаза на пол. Только Варвара непонимающе развела руками.

— Вот что я видел, други, — негромко произнес странник. — Вот, что с юга к вам идет. Шаманы Ихмета властны над явью и над Изнанкой. Не знаем мы точно, где граница их власти лежит.

— Найти ее тяжело будет да и не успеем, — со взходом ответил Всеслав. — Ладно, Мрак, ты устал с дороги, отдохнуть должен. Иди, а после мы потолкуем еще с Ростихом. Варвара, устрой гостя.

— Благодарствую, отец, — странник поднялся на ноги.

— Идем за мной, — проговорила чародейка.

Мрак холодно поглядел ей вслед и вышел.

Стоило двери за ними закрыться, как я к Всеславу бросилась.

— Да как же так… Разъясни, что ж я увидела? Морок он будто навел…

— Не бойся, Вёльма, не морок это. Мрак нам часть своей памяти отдал. Позже и ты научишься. Любой, у кого дар есть, видеть может.

Заклинатель грустно улыбнулся и погладил меня по голове. Добро так, ладно, по-отечески. От родного отца вжизнь бы ласки не дождалась.

— Устали мы все, Вёльма. Ступай домой, вечер уж.

Спорить с Всеславом никогда не решалась. Говорит, значит, прав. Слово его — закон для меня. Да и незачем спорить. Заклинателю мудрости не занимать, попусту не болтает, что делает — знает всегда. Не было обиды, когда не все говорит. Пусть и с Мраком беседу поведут без меня, слова не скажу. Куда мне, необученной?

— Тихой тебе ночи, Всеслав, — поднявшись, проговорила я. — Не думай дурного.

— И тебе тихой ночи, девонька, и тебе…

Дрожащий огонек лучины бросал на стены причудливые тени, танцующие под неслышную человеку музыку. С улицы, через плотно закрытые окна, доносились привычные звуки. Вон процокали копыта одинокого заплутавшего всадника. Прошли, чеканя шаг, караульные. Подгулявшие мужики, шатаясь, прошли по узкому переулку от ближайшей корчмы за углом. Их пьяные голоса далеко разнеслись по спящим улицам. Откуда-то донесся лай встревоженной собаки.

Тоненькая полоска лунного серебра светилась меж темных ставней. Я улыбнулась, приметив ее.

Волосые его — пепел с серебром…

И вправду — ни у кого из белардцев не видела таких волос. Хоть и славился мой народ белокуростью. Косы у наших девок все больше пшеничные, теплые, как солнышко их согрело. А скельдиане — как есть холод. Северные ветры навеки в их облике запечатаны — сталь и морская вода в крови свое берут. Коли увидишь раз истинного скельдиана вжизнь ни с кем не спутаешь.

— Ты чего не спишь? — тихо прошептал Ладимир, приподнимаясь на локте.

Я ласково провела рукой по его лбу, отводя в стороны растрепавшиеся пряди.

— Не спится чего-то…

Он поцеловал меня в плечо, а после сгреб в охапку и прижал к себе.

— Ох, лисица ты, лисица, рассвет ведь скоро.

— Погоди, не скоро еще, — прошептала, удобней устраиваясь на его груди. — Луне-девице еще не все песни пропели.

Ладимир взял в ладонь скельдианский медальон, что с моей шеи упал.

— Не сняла еще? Не боишься чужие знаки носить? — в голосе слышалось недовольство.

— Всеслав сказал, руна силы. Хельга выбор одобрила, мол, знал посланник, что дарить.

— И чего тебе втемяшилось со скельдианами дружбу водить? Не всем посланники северян подарки дарят.

— Да ты никак ревнуешь? — я приподнялась и заглянула ему в глаза. — Отвечай!

Ладимир на миг отвел взгляд.

— Вздумай мне какая королевна заморская подарки дарить, так ты первая б ей косы повыдирала.