ПЫЛЬЦА В КРОВИ

Клюв корабельной машины мягко вошел в стапели транспортного отсека нижнего пирса. Времени еще достаточно, он мог бы посидеть, прикрыть глаза на пару минут и попытаться успокоиться, настроиться на визит, но авиетка торопливо распахнула проем. Граув поднялся, провел ладонью по пересохшим губам. Через мгновение к распахнутому люку опустилась одноместная секция лифта. С ее витых поручней на капитана игриво смотрели белоснежные амурчики.

На мгновение почудилось, что Ирт уже знает о его прибытии и следит. Унюхал пропавшую собственность издалека, видит прямо сквозь стены нижнего технического пирса. Затаился между полупрозрачных кабелей и генераторов силовых полей и ждет. Не стоит заставлять ждать. Тим тяжело сглотнул и шагнул к амурчикам, таким неуместно, предательски радостным.

– Капитан второго ранга Граув, прибыл в ваше распоряжение по требованию.

Он завел руки за спину, задрал подбородок и уставился в глубину полутемного кабинета, где большую часть стены занимали соты политеки.

– Раз прибыл, шагай сюда, капитан второго ранга, – голос был низкий с легкой хрипотцой.

Огромное, невозможно мягкое с виду кресло развернуло к Тиму человека в небрежно накинутом на плечи повседневном кителе и с живописной щетиной на щеках и подбородке. Меньше всего его кривая насмешливая улыбка и небрежный жест в сторону кресла напротив подходили для генерал-майора комитета межпланетных расследований. Но судя по знакам отличия – он им был.

Тим нерешительно приблизился и опустился на сиденье, похожее на повисшую в воздухе живую сахарную вату.

– Чаю с дороги или покрепче? – с теплой заботой спросил офицер и щедро плеснул в собственную чашку жижу из пыльной пузатой бутылки.

Одуряюще пахнуло коньяком. Зачем он это делает?

Тим облизал губы и попытался выпрямить утонувшую в вате спину.

– Нет, спасибо. Не хочется.

– Напрасно, капитан, напрасно, – и, откинувшись назад, офицер прокуратуры взялся внимательно рассматривать Тима. – Как долетели?

– Спасибо. Очень быстро, – поморщился Тим.

Генерал-майор удивленно вскинул брови. Представление о «быстро» у него, по-видимому, было совсем другое. Счастливый человек.

– Что ж, если быстро, то и хорошо. Но от выпивки зря отказываетесь. Нам с вами надо найти истину, а как говорили древние, in vino veritas. То есть не берись за серьезное дело, не разобравшись как следует в самом себе.

Философские высказывания всегда вызывали у Тима некоторые затруднения, поэтому он просто пялился в два серых, близко посаженных глаза. На фоне густых русых волос и рыжеватой щетины они выглядели яркими, хотя в глубине плавала нетрезвая муть.

– Следователь прокуратуры Никита Ларский, – резко и коротко бросил офицер и пихнул вперед широкую короткопалую ладонь.

От неожиданности Тим вскочил, но быстро пришел в себя, пожал руку и опустился на неустойчивое седалище.

– Почему следователь? Ведь расследование завершено, и суд уже был.

– Да-да, – протянул Ларский и почесал кончик широкого носа. – Все было, но ничего не закончилось. Так бывает иногда. Но вы, наверно, и сами знаете, капитан.

Намек Тиму не понравился, словно следователь мог знать то, что даже при его статусе и звании не должен был. Охватило смущение, и он уставился на ноготь большого пальца, который успел обгрызть в авиетке.

– Чего вы хотите от меня? – выдавил он сквозь комок в горле.

Следователь какое-то время молчал, потом внезапно вскочил и пружинисто обошел стол. Роста Ларский был среднего, но в нем чувствовалась сила и напор. Тиму захотелось сжаться, как будто этот с виду доброжелательно настроенный человек мог схватить за подбородок и, взглянув в глаза, понять буквально все. Влага забулькала в стакане, и Тим поднял глаза на дружелюбно скалящегося генерал-майора.

– Не хотите чай с коньяком, не надо. Выпейте мятного лимонада, капитан. У вас явно слишком пересохло горло, чтобы со мной поболтать по душам.

Тим фыркнул:

– Вытаскивать меня с Дальних пределов для болтовни под коньячок о чудовищах – не слишком ли ваша душа срослась со служебными полномочиями?

Беспардонный следователь расхохотался.

– А ты не так прост, капитан. Язык твой не всегда тебе друг? Но мне так без разницы.

Он плюхнулся в кресло и шумно выдохнул.

– А знаешь, Граув, это название «изоморфы» появилось позже. Сначала какой-то форменный идиот именовал эту расу плантиморфы.

Тим отхлебнул лимонад и промолчал. Конечно, он знал это. Но если кому-то хочется, чтобы он слушал – он умеет это делать. Когда-то, очень давно не умел, но его научили. Молчать и слушать.

– Подумать только, сравнить этих существ с растениями! Все равно что ядовитую кобру назвать червем. Куда правильнее их второе название – изоморфы. Вот только среди людей оно не везде прижилось. А зря.

– Да, наверно, вы правы, – проговорил Тим и снова отхлебнул лимонад. Этот офицер умел играть в слова, но не казался безопасным.

– Конечно, я прав. Подумать только, назвать деревом – самым неизменным творением природы того, кто может полностью изменять форму.