ПЫЛЬЦА В КРОВИ

– Насколько я помню, первые контактёры не спускались на Орфорт, а разумная жизнь по данным сканирования напоминала растительную, – прошептал Тим.

Но он яснее помнил и другое – сочный звук рвущейся кожи, боль и темные глаза напротив. Такие же человеческие, как у него самого.

– Вы были на Орфорте и знаете о них больше всех.

– Да.

Тим, чувствовал, как на лбу проступает холодный пот от ожидания череды вопросов. Он мог бы не рассказывать все… Все, что никак не касается ни прокуратуры, ни следователя с его пронзительным взглядом. Если только приведет доказательство, ради которого его сюда вызвали. Единственное возможное без разговоров. Или соврет, рискуя залезть еще глубже в дерьмо, задохнуться в нем и сдохнуть, наконец. Вариант, от которого он отказался несколько лет назад, после того как его нашли в космической капсуле совершенно сломленным и изуродованным.

– Орфорт престранное место. Два затяжных природных цикла – это еще можно понять. Но два различных способа видового развития в разные циклы – это совершенно невероятно. Агрессивная, хищная генетическая эволюция – в теплом поясе и социальная – в холодном. Все равно что две личности в одном теле, и одна сменяет другую от зимы к лету. Может, одно «я» не выносит другое? Было бы забавно. Хотя многие из нас и без всяких там поясов и циклов любят и ненавидят сами себя.

Пока Орфорт находился в Поясе тепла, разумные существа развивались, осваивая генетическую информацию на планете. Причем весьма хищным способом – уничтожая, поглощая и встраивая в свои клетки живой материал планеты. Поэтому они приобретали способность принимать любую форму, становиться кем угодно, в зависимости от желаний и потребностей. Когда планета на несколько десятков лет входила в Пояс холода, изоморфы прекращали поглощать генетический материал, развивали социальное взаимодействие. Выстраивали союзы, обзаводились постоянными партнерами. Но пока все выкладки оставались гипотезой, поведение плантиморфов в период холода описывалось моделью, построенной Центральным компьютером Земли. Исследовательская экспедиция наблюдала за Орфортом только в Поясе тепла.

Тим содрогнулся. Насколько далека вся теория от настоящей жизни этой безумной планеты, где даже скалы легко впитывали обильно текущую кровь.

На черной вздыбленной земле брошенная голова Рея была видна издалека. Ее невозможно не заметить и невозможно отвести взгляд от ужасного открытия. Белый открытый лоб, бескровная щека, провалы глазниц.

– Нет, – прошептал Тим, – личность одна…, которую изоморф выберет. Какую пожелает.

– И что же влияет на его желания и на его форму?

Следователь разглядывал в упор, сторожил каждое движение, и Тим, не зная, что сказать, сдавил пустой бокал.

– Я, капитан, обменивался словами с голограммой, так сказать, прародителя этого… Ирта. Если честно, он больше всего напомнил мне… – Ларский потер нос, помогая подобрать слова, – мокрого червяка.

Тим неопределенно буркнул.

– И вот сын этой болотной пиявки проползает через космос, заявляется на Землю, мимо всех кордонов, защит и систем слежения. И превращает трехметрового, бронированного инсектоида в фарш. А еще называет себя Ирт Флаа. Почти имя, почти человека. И выглядит как человек. Я задаю ему вопросы, а он качает головой, растягивает губы и молчит. А я даже представить не могу, какой компот творится в голове у этого… выползня с планеты Орфорт.

О… это вовсе не компот, хитрец следователь, – это кровавая плазма.

– Хочешь посмотреть дело, капитан?

Тим едва успел поймать синюю гладкую картонку, скользнувшую к нему по практически пустой поверхности отполированного дубового стола. Плотная, упругая, она легко легла в ладонь, но оставалась закрытой. На синем фоне Граув видел только изогнутые древние золотые весы – символ Планетарной прокуратуры. Он поднял глаза на Ларского. Тот хмыкнул, опять выгнул бровь и что-то прошептал – отдал приказ.

Досье ожило мелкими короткими строками, значками микрофильмов, иконками файловых папок. Тим уже отвык держать в руках листы, чувствовать информацию, как что-то материальное, настоящее, а не просто плывущие и исчезающие в пространстве строки. На Дальних Пределах энергию экономили на всем, и на затратном предметном мире в первую очередь. Он был бы рад читать с листа, но… только не об Ирте.

Тим поднес руку к поверхности досье и заметил, как дрожат пальцы. Хотел ли он знать подробности произошедшего, хотел ли увидеть Ирта здесь, на Земле, спустя неполных три года.

– Стоит взглянуть на это, Граув, – и короткий палец ткнул в центр плотного листа.