Пытаться не любить тебя (СИ)

— Где ты работаешь? — спросила его, просто чтобы поддержать беседу.

Он ответил. Это была дискотека всего в нескольких кварталах от дома. Однажды она ходила туда с Грантом, когда всё ещё думала, что он парень её мечты.

— Странно, что я тебя никогда не видела... — задумчиво пробормотала она.

— Потому что я парень, который привлекает внимание, ты это имеешь в виду? — сказал он, на несколько секунд задерживая в легких дым.

— Ну, на самом деле...

— Я работаю там недавно, — объяснил Маркус, выдохнув. — Я вышибала.

Пенни сказала ему, хотя он ни о чём и не спрашивал:

— Я работаю в «Well Purple», баре с рестораном в конце квартала.

— Теперь понятна эта униформа, — прокомментировал Маркус, указывая на её мини-юбку, плохо скрываемую под пальто. — Вы предоставляете также и дополнительные услуги?

Она уничижительно посмотрела на него.

— Просто потому, что кто-то работает официанткой в баре сомнительного вкуса и вынуждена одеваться, как нимфетка — не значит, что она шлюха.

— Никогда не думал что-то подобное. Я просто пытался понять, как получилось, что та, кто выглядит как шестнадцатилетний подросток, едва покинувший обитель монахинь, отправляется на ночные прогулки в прикиде, как будто собирается заниматься на улице проституцией. Но это, очевидно, твоё дело.

— Очевидно.

— Только не позволяй изнасиловать тебя, когда я рядом, иначе придётся вмешаться, а мне проблемы не нужны.

— Если это должно будет случиться, разрешаю тебе не вмешиваться.

— У меня много недостатков, но трусом я никогда не был.

Не будучи в состоянии контролировать себя, Пенни внезапно спросила его:

— Какие у тебя недостатки?

Маркус засмеялся с царапающим и раздражающим звуком.

— Произвожу всегда этот эффект на наивных цыпочек. Не знаю почему.

— О чём ты говоришь?

— Они начинают с вопросов: кто ты, что делаешь, какое твое прошлое, возможно, я могу тебя спасти своей любовью. Ты должна знать, что я не сплю с девочками-подростками.

Пенни вытаращила глаза и заявила в ужасе:

— Ты сумасшедший!

— А вот и нет. У тебя это написано на лице, всё-таки я многих попробовал. Прими холодный душ. Я не дотронусь до тебя даже пальцем, если ещё не исполнилось восемнадцать лет. Не хочу создавать проблемы.

— Мне двадцать два года! — сухо ответила она, сразу сообразив, что данная реплика не была правильной.

— Говоришь правду? Не дал бы тебе. В любом случае, не трону тебя всё равно.

— Ты ненормальный! И мне немного противен! Вообще, как мы дошли до этих разговоров?

— Ну, чтобы разъяснить всё и сразу. Повторяю, не желаю иметь проблемы. Я задержусь в этих краях только на два месяца. Не стремлюсь создавать отношения и не ищу врагов. Поэтому совершенно бесполезно, если ты попытаешься.

— Да кто собирается приставать к тебе? Тебе никогда не говорили, что ты немного хвастлив?

— Да, и обычно говорят, прежде чем умоляют трахнуть их до изнеможения.

— Окей, а сейчас прекрати. Мы практически пришли, можешь уходить, и лучше, избегай здороваться со мной при встрече.

— Для меня не будет проблемы сделать вид, что тебя не существует. Понятия не имею как тебя зовут и мне не интересно это знать.

— А у меня нет ни малейшего желания говорить тебе своё имя!

— Очень хорошо. Если обычно, ты возвращаешься в это время, постараюсь задерживаться в следующие вечера, чтобы больше не встречаться с тобой.

— Молодец, освободишь и меня от занозы в заднице.

Маркус приложил два пальца ко лбу, изобразив подобие военного приветствия, и остановился прикурить другую сигарету. Пенелопа ускорилась и удалилась от него, уставшая и чувствуя отвращение. Она не желала иметь ничего общего с этим мужчиной, чтобы не совершить ошибку на всю оставшуюся жизнь.

 

Когда Пенни нервничала, то вернуть своё хорошее настроение у неё получалось двумя способами: во-первых – она вдыхала ароматы, издаваемые книгами, во-вторых, делала себе яркий маникюр. Сегодня после обеда, сопротивляясь своему назойливо плохому настроению, она оказалась с десятью ногтями, окрашенными в зелёный цвет от «Тиффани» и декорированными мордашками панды. Кроме того, она купила яркую фиолетовую тушь, которая придавала ей странный, смутно фантастический и инопланетный образ. Но даже эти приятности не смогли успокоить её туманное настроение. Она нервничала из-за Маркуса и не выносила факт, что нервничала именно из-за него. Как он посмел, этот, только что прибывший тип, неотёсанный и наглый, воображающий себя неотразимым? Он предположил, что она хочет переспать с ним! И мало того, он даже позволил себе отказать ей, дважды!